Love next door |h.s.| R.T.

36.

Я шокировано моргаю, игнорируя то, что машины стартанули с линии и поехали вперед. Мы же так и остались стоять на месте.

— Что?

Мой хрип напоминал звук какого-то сдохшего шара.

— О, Хейли...

Сара, не выдержав всего это, теперь просто закрывает руками лицо и начинает истошно рыдать. Эта сильная и во многом чёрствая девушка впервые за все время, которое я ее знаю, плачет. Да еще так истошно, что у меня самой сжимается сердце, а душа разрывается большими кусками на части.

Я только в этот переломный момент выхожу из какого-то транса и испуганно дергаюсь, услышав грозовые сигналы объезжающих нас машин.

— Да пошли вы к черту! — ору я, впав в некое надрывно-истеричное состояние. Теперь быстро вывожу машину из обездвиженного состояния и, лихо проехав перекресток, не менее лихо паркуюсь у какой-то неизвестной мне улицы. Заглушив двигатель, все с теми же глухими ругательствами, я уже тянусь к рыдающей Саре и крепко прижимаю ее к себе.
Только теперь, приняв на себя эту измученную страданиями и переживаниями девушку, я осмысливаю услышанное пару минут назад.

Господи, не может быть, чтобы все это оказалось правдой...

— Сара, милая, тише... — я успокаивающее глажу ее по голове, прижимая к себе еще более крепко.

Хуже всего, что я просто не знаю, что говорить.

Вообще.

Внутри меня, конечно, бушует море чувств, но я понятия не имею, что можно сейчас говорить. И стоит ли, вообще, что-то спрашивать?

Я держу в своих руках измученную Сару долгие десять минут, пока ее слезы не перестанут быть такими непослушными. Рыдания девушки резали мне душу хуже осколков и оставляли на душе мучительные порезы. Я погрязла в накативших переживаниях, не представляя как все это переживает Сэм и смогу ли я чем-то помочь этим двум безутешным. Раньше всегда проблемой был сам Сэм, это его мы с ней искали в ночи и это его мы вытаскивали из немых истерик. Но сегодня у меня на руках была и Сара. Я не знала как помочь ей и не понимала, как совладать с безутешным Сэмом потом без нее.

— Сара, милая, успокаивайся... — я немножко отодвигаюсь, чтобы можно было заглянуть ей в лицо. Утираю ладонями ее мокрые щеки и убираю с ее бледного лица мокрые пряди прилипших к нему волос. — Нам сейчас нужно найти Сэма...

Я уже давно поняла, что парень снова сбежал и догадывалась, что причина будет в чем-то очень паршивом. Но что настолько...

Сара, словно выйдя из какой-то прострации, резко проморгавшись, суматошно кивает мне.

— Да, да, ты права...я просто..просто...

Снова крепко сжимаю ее плечи.

— Все нормально, Сара. Не переживай, я уверена, Сэм не наделает глупостей...

Я тяну руку на заднее сидение, где лежала бутылка воды, и протягиваю ее Саре. Та дрожащими руками принимает ее и осторожно делает пару глотков.

Ее истерика уже усмиряется и грудная клетка девушки перестает так надрывно вздыматься.

— Лучше?

Та сразу кивает.

— Спасибо, Хейли...

Я уже понимаю, что сегодняшний день будет одним из худших. Раньше воздействовать на Сэма, который сходил с ума от отчаянья, помогала Сара. Да, Сэм ее особо не слушал, но она помогала отвлекать его внимание и, определенно, помогала тащить парня в машину, когда он не мог двигаться сам. Да, бывало и такое.

Теперь же и она сама была отчаявшимся подростком, который не мог совладать со своими переживаниями. Ее душил страх, который сковывал все ее движения и мысли. Да, я понимала, что мне придется сегодня все брать на себя. А судя по тому, в каком состоянии Сара, я боялась даже представить в каком состоянии на этот раз мне попадется ее брат.

— Как думаешь, где он?

Я старюсь не пугать девчонку и общаюсь с ней спокойным ровным тоном, пряча внутри себя истерические ноты. Однако когда Сара поднимает на меня испуганный взгляд, я не в состоянии не скрыть свой. Мы обе прекрасно понимали, где сейчас может быть ее брат.

Было всегда два места, где мы, как правило, находили Сэма.

Но вечная проблема заключалась в том, что ни одно из этих мест не нравилось ни ей, ни мне.

Первое, конечно, все же пугало больше Сару, потому что у нее была паранойя по этой части. Девчонка потом месяц отходила от таких вылазок. Я, конечно, тоже шугалась этой части города, но все же меньше, чем Сара.

Второе место пугало нас одинаково сильно. Но опять же, Сару словно парализовало в эти моменты и все дерьмо снова ложилось на мои плечи.

Вообще, есть две категории людей: первые поддаются шоку сразу, отчего цепенеют и перестают держать себя и свои эмоции в узде, а есть те, кто потом все это шокирующее дерьмо переживает в тот момент, когда все заканчивается.

Мы с Сарой наглядное тому подтверждение.

— Я надеюсь, что он там, где мы с тобой его находили последние два года чаще всего...

Да, место, где мы нашли Сэма полгода назад вспоминать не хотелось ни ей, ни мне. Мы обе надеялись, что Сэм в относительно безопасном месте, которое все же не казалось нам с ней хорошим убежищем и пугало на с ней до усрачки. Но это было всяко лучше того, где мы нашли Сэма в первый раз после того ужасного случая. Полгода назад Сэм, к сожалению для нас, вернулся туда, изменив тому варианту, где обычно находился в такие минуты.

Я все еще вспоминаю это с неподдельным ужасом. Парень тогда наделал много шума. И Сара и я долго отходили от того вечера, который сам Сэм почти не помнил.

Я мысленно молю бога, чтобы сегодня все прошло без ненужных нам сейчас происшествий.

— Это все было при тебе?

Я уже пристегиваю Сару обратно, попутно включая поворотник и выезжая на дорогу. Девушка, уже с силой взяв в себя руки, глухо хлюпает носом и качает головой.

— Нет.

Я осторожно возвращаю к ней взгляд.

— Но тогда ...

Сара понимает, что я хочу спросить, поэтому не мучает меня поиском правильных слов с моей стороны. И я искренне благодарна ей за это.

— Я вернулась с тренировки, когда увидела, что весь коридор перевернут верх дном. Все фотографии упали на пол, рамки потрескались, стеллаж упал и сломался, даже торшер был на полу.

Сара берет паузу, чтобы побороть надрыв и взять себя в руки. Я же только мрачно смотрю на дорогу, истошно сжимая руль. Дело дерьмо.

— Я сразу побежала в комнату к Сэму, надеясь, что он дома, но его комната была пустой и в ней тоже было все разрушено...

Сара, тяжело выдохнув, отворачивается к окну.

— Я поняла, что случилось, только когда увидела на его кровати разбросанные письма и какую-то старую коробку.

Мы с ней в унисон мрачно сглатываем.

Я сворачиваю на нужную нам улицу, с ненавистью отмечая, что за окном слишком сильно стемнело. Это совсем не нам на руку. Совсем! Моросящий дождь я отмечаю все с той же ненавистью. Что за паршивая погода?!

— Помнишь, я сказала, что Сэм недавно был у него на квартире...?

Я киваю, не менее мрачно проехав очередной перекресток и свернув на узкую улицу, которая прямиком вела нас к тому месту, куда я предпочла бы не возвращаться в ночи.

— Он нашел там пару старых коробок, когда разгребал подвал. И притащил их домой.

Сара раскроено качает головой.

— Я думала, там просто старые фото и газеты. Но, как оказалось, в одной из них хранилась и его личная переписка с Камиллой Эрмати.

Я кидаю на Сару осторожный взгляд. Имя этой женщины я услышала еще два года назад, когда Сара рассказала мне эту часть их семейной истории. Сама девушка относилась к ней примерно так же, как я к Кимберли Росс. Поэтому меня не удивила пренебрежительная нотка в ее голосе в адрес этого призрака из их прошлого.

— Эта та женщина....

Сара кивает.

— Да, это ее он любил всю свою жизнь.

И это из-за нее он столько лет гробил себя, — уже добавляю я про себя. Но уверена, сама Сара мысленно отозвалась о ней еще хуже.

Господи, как все печально...

— В этих письмах он что-то прочел о себе, да?

Сара тоскливо кивает головой, снова крепко сцепив свои пальцы. Я с искренней тоской смотрю на девчонку, гадая, сколько еще бетонных плит она удерживает на своих плечах. Никто не знал о том, что происходит внутри их семьи, кроме меня. А я уверена, Сара переживает все намного острее, чем показывает мне в эти редкие минуты нашего уединения.

Она была младшей сестрой, которая повзрослела и стала негласно по характеру «старшей» ровно два года назад. Потому что ее брат тогда просто сломался. И у него не было никого, кроме нее. У нее — не было никого, кроме ее Сэма.

Я восхищалась ее отношением к Сэму и к тому, сколько она для него делает. Сара сильная девушка и я искренне надеюсь, что в ее жизни все образуется.

— Он семнадцать лет назад написал ей про смерть папиного лучшего друга.

Сара вздыхает и уже более смело поворачивается обратно ко мне. Ее взгляд выдирает мне душу просто клочьями.

— И про то, что наш отец, похоронив своего разбившегося в аварии друга и его жену, не посмел оставить сиротой их только что родившегося сына.

Я просто выдыхаю воздух, истошно сжав руль.

Охренеть...

Пару минут после этого мы едем молча. За окном — полупустая мрачная улица, которую освещали несколько далеко стоящих друг от друга старых фонарей. Внутри нашей машины — две разбитые девушки, которые с ужасом гадали, как ко всему этому отнесся сам парень.

— Мой отец очень сложный человек, Хейли! Он закрытый, сдержанный, слишком правильный и дисциплинированный! — Сара первая нарушает молчание, и я понимаю эмоциональный надрыв в произнесенных ею словах.

Чаще всего, срывы ее брата были связанны с тем, что он не справлялся с годовщиной того траурного для их семьи момента, который наступил два года назад, но продолжался для Сэма каждый день. Парень не смирился с произошедшим, потому что был единственным, кто был настолько привязан к погибшему.

Но еще чаще, Сэм срывался потому, что ссорился с отцом. И поэтому, бежал от недопонимания с родителем, к тому, кто всегда понимал его и принимал таким, какой он есть. К тому, кого он так горячо любил, но кого больше не было с ним рядом.

К тому, кого у него так несправедливо отобрали.

— Но он любит Сэма! — Сара говорит это со всей стальной верой и обжигающей искренностью. И я верю ей. Верю и разделяю ее убеждение. Сэм был слеп в этом плане, потому что был зациклен на другом. На том, что его не понимают, что на него давят и требуют от него того, что он не может дать. Он бежал от этой родительской «заботы», игнорируя то, чем она была вызвана. А Сара все понимала правильно. Она была объективна. И я знала, что в конце концов, это она вернет их семью к тому покою, который они все заслужили.

— Он по-настоящему любит его...

Я с пониманием киваю и накрываю руку девушки своей.

Мы приехали туда, где скорей всего сейчас находился ее брат. Поэтому, припарковавшись у входа, я глушу двигатель и поворачиваюсь к девушке, искренне сжав ее руку. Я стараюсь показать ей в своем взгляде, что мы справимся.

Убедить ее в том, что ... и ее брат справится с этим.

— И я уверена, Сара, что твой брат знает это. Поэтому он сможет перешагнуть через то, что узнал, и продолжит жить дальше.

И не наделает глупостей...

Но когда мы с Сарой выходим из машины и встаем у центральных ворот нашего городского кладбища, я все еще терзаюсь сомнением относительно последних строк, которые добавила про себя.

И я очень надеялась, что Сэм все-таки окажется здесь. На могиле своего горячо любимого деда, который был в их семье белой вороной, принесшей им массу неприятностей и проблем.

Потому что это всяко лучшего того, где Сэм мог оказаться при другом варианте развития событий.

Пусть он лучше будет там, где погребен его дед.

Чем там, где его застрелили.