Мифы И Легенды

Миф о Дедале и Икаре

Афинянин Дедал, сын Меция, был самый искусный человек своего времени; он был в одно и то же время и строитель, и скульптор, и резчик по камню. В каждом городе были произведения, сделанные его рукой; про его статуи говорили, что они живут.

У него был племянник по имени Тал, которого он посвятил в свои искусства и который проявил еще большие способности, чем его учитель. Почти еще ребенком, он изобрел гончарный станок, сделал первую пилу из змеиных зубов и еще многие другие инструменты, и все это вполне самостоятельно, без малейшей помощи учителей. Таким образом, еще в юности, он приобрел большую славу, что сделало его гордым и самонадеянным.

Дедал все более и более завидовал своему воспитаннику; он боялся быть превзойденным. Зависть так овладела им, что однажды вечером, когда никого не было, он столкнул мальчика с городской стены.

Но когда он хотел зарыть труп, то вдруг почувствовал смущение и страх, что его могут заподозрить в убийстве. Он тотчас скрылся на остров Крит, где получил выгодное место художника у царя Миноса. Король предложил ему построить для Минотавра, существа, которое имело туловище быка и в то же время походило на человека, жилище, в котором оно было бы скрыто от глаз людей.

Находчивый Дедал построил лабиринт, состоящий из целой сети запутанных, извилистых коридоров, в которых терялся глаз, и путник, попадая в них, сбивался с пути. Все эти коридоры вели то вперед, то назад, так что выбраться не было почти никакой возможности. Внутри этого строения и должен был поселиться Минотавр.

Пищей для чудовища служили семь юношей и семь красивых девушек, которых афиняне должны были через каждые девять лет отдавать царю Крита для жертвы. Но Дедала пугали эти жертвы. Жизнерадостному художнику было тяжело пребывание на этом одиноком острове, среди моря, со строгим своенравным царем, и он стремился вернуться на родину. Его изобретательный ум скоро отыскал возможность бежать.

«Правда, Минос окружил меня морем, - воскликнул он, - но воздух все же ему неподвластен, так я подчиню себе воздух!

С неутомимым усердием начал он связывать всевозможные птичьи перья, начиная с самых коротких и постепенно прикрепляя к ним более длинные, так что казалось, что это были настоящие крылья. Перья он скреплял посредине льняными шнурками, а снизу воском, потом делал едва заметный изгиб.