Синоним слова «Я»

Глава 24 "Первый день лета"

POV Автор

На улице было пасмурно. Грузные серые тучи закрыли собой приветливое весеннее небо, не давая солнечным лучам осветить унылый город. Воздух сдавливал. В нём витал жар, от которого было трудно дышать.

Выйти из дома было невозможно. Настолько душно, что возникало желание сразу уйти обратно. Поэтому улицы и пустовали.

Ожидался дождь.

Элион, осмелившийся покинуть уютную квартиру, сидел за столиком небольшого кафе. В помещении было комфортно. И виной тому был не столько хорошо работающий кондиционер, сколько сама атмосфера. Официанты — приветливые беты — препроводили парня к одному из столиков и вполне спокойно восприняли его слова о том, что заказывать он ничего не будет до прихода своего спутника. Вид из окна открывался приятный, на красивый даже в такую погоду парк. В воздухе витали ароматы шоколада и кофе.

Элион вдыхал их, закрыв глаза от удовольствия. Этот запах напоминал ему о Бернарде и, как бы он ни был на него зол, парень не мог не признать, что альфы ему не хватает.

Вообще-то, есть Эл совсем не собирался. Просто хотел расставить все точки над «ё». Посвятить Брайса в то, что у них будет ребёнок. Зачем? Омега и сам не знал. Быть может, глубоко в душе всё ещё была жива вера в то, что подобное обрадует альфу. Что он изменится или захочет помогать малышу. Станет отцом, даже если они не будут жить вместе.

Или, возможно, подсознательно он хочет удержать предавшего, но всё ещё любимого человека рядом?

— Хотелось бы знать... — вздохнув, прошептал парень.

Мечты мечтами, а в реальности он уже начал постукивать пальцами по столу от нервов.

Элион высматривал Берна. Пытался найти его среди немногочисленных людей за окном. Но тщетно. То ли его ещё не было, то ли омегу подводило зрение.

Когда зазвонил колокольчик, что висел над входной дверью, Купер моментально обернулся. И увидел Бернарда. Но вместо привычного облика преуспевающего молодого бизнесмена, самодостаточного и умного человека, пред ним предстал осунувшийся, помятый мужчина, выглядевший старше своих лет.

На лице у Брайса темнела щетина, волосы растрёпаны. На измятой рубашке виднелись пятна, а к обуви пристала грязь. Даже пыльные брюки выглядели чуть ли не лучше хозяина.

Беты поначалу попытались его выпроводить, но Эл не дал.

Он не ожидал увидеть альфу в таком виде. Парню стало как-то больно за любимого. Жалость к нему окутывала изнутри. Но Купер всеми силами старался подавить её. Поэтому и начал первым разговор.

— Привет, Бернард.

Тот застыл, рассматривая такого близкого и знакомого ему незнакомца. Альфе казалось, что за то время, что они не виделись, Элион стал совершенно другим. И не только во внешности дело. Его манеры и поведение. Брайс даже не сразу понял, что с ним поздоровались.

— Бернард, — повторил юноша ещё раз.

— Д-да, привет, — с трудом проговорил альфа, стараясь унять дрожь волнения. И тут же замолк.

— Ты настаивал на встрече, но сам молчишь. Отчего же? — вся обида, что копилась в Купере, начала вырываться наружу.

Он стал наседать на собеседника:

— Что, наконец-то осознал, каким мудаком был? Понял всё же, какую боль мне причинил?! — на глазах парня появились слёзы.

— Элион, я... нет... — узрев такую реакцию, Берн и двух слов связать не мог, только как рыба, которую выбросило на сушу, открывал и закрывал рот.

Заказав у проходящего мимо официанта кофе, он стал рыться в своём портфеле в поисках папки, переданной детективом.

— Если ты хочешь загладить всё какой-нибудь безделушкой или, наоборот, предъявить мне что-то, то иди ты на хуй! Я не собираюсь восстанавливать с тобой отношения после всего. Достаточно, и так настрадался!

Эл откинулся на спинку кресла, скрестив руки. Явно не ожидавший такой реакции Бернард даже своё копошение прекратил. Он поднял глаза на омегу и дрожащим голосом проговорил:

— П-пожалуйста, Элион. Дай мне шанс. Молю, только один шанс. Я расскажу тебе всю правду. Предъявлю все доказательства, а после приму любое твое решение.

Как бы зол ни был Эл, сколько бы в нём ни было горечи и обиды, он не мог спокойно смотреть сейчас на альфу. Такого жалкого и грустного, явно измотанного и потрёпанного. С одной стороны, гневный голос в голове вопил: «И поделом ему! Пусть теперь мучается!». Но другой голос возражал: «Лучше выслушай, не просто так же он в таком состоянии».

Глубоко вздохнув, омега провёл рукой по коротким волосам.

— У тебя только один шанс, — произнёс он.

Улыбчивый официант поставил маленькую чашку кофе перед Берном. Тот, осушив её одним глотком, начал свой монолог:

— Я не знаю, с чего мне лучше начать. Но, думаю, стоит рассказать о том, что случилось в день твоего рождения. — Элион напрягся: события того дня до сих пор снятся ему в кошмарах. — Тогда я распланировал весь наш день. Хотел устроить тебе незабываемый праздник...

— Поверь, он таким и стал, — перебил его омега.

— Пожалуйста, дай мне продолжить, — с мольбой сказал Берн. — Так вот, я подумал, что ужин в том саду приведёт тебя в восторг. Особенно если учитывать твои проблемы с коммуникацией. И, на свою голову, попросил своего секретаря помочь. Но тот подсыпал мне что-то в чай, и я отрубился. Проснулся уже в больнице, через несколько дней. Старался связаться с тобой. Но ты не отвечал. Я даже на работу к тебе ходил и отхватил от Яна.

Купер смотрел на него с явным скепсисом во взгляде.

— И думаешь, я в это поверю? — грозно произнёс он. — Не на правду похоже, а на отговорки пятиклашки!

— Я не прошу верить мне на слова. Вот, посмотри, — Бернард протянул избраннику папку с документами, которые собрал Панъюбетч.

Элион не ждал многого от неподписанной папки, но потом его глаза чуть не вылезли из орбит. Читая каждое новое предложение, рассматривая очередное фото или скриншот со скрытой камеры, у него словно пелена спадала с глаз. Его мучитель и секретарь Берна — один и тот же человек. Мало того, Юджин наделал столько ужасных вещей, что просто в голове не укладывается.

«Конечно, Бернард мог всё это сфабриковать, — думал Купер. — Но зачем ему такое? Странное желание сойтись с безобразным нищим студентом и вновь морочить мне голову? Как-то глупо. Да и зачем ему это? Про мою беременность знает лишь семейство Марвина. Так что и из-за ребёнка это быть не может».

Он ещё раз внимательно поглядел на альфу. В усталых, пустых глазах Брайса застыли боль и отчаяние.

«Ведь он бы не стал себя так запускать, если б всё это было ложью. Смысла просто не было бы», — продолжил омега размышлять.

Парня раздирала на части неопределённость. С одной стороны, его переполняло желание поверить альфе. Ему очень хотелось, чтобы прочитанное было правдой. Тогда все грёзы о любви и семье стали бы реальностью. Можно было бы вновь упасть в его объятия, вдыхая такой любимый терпкий аромат. Начать их отношения заново и не страшиться боли. Но больше всего на свете Элион боялся ошибиться.

Для него была ужасна мысль, что, приняв Брайса, он совершит ошибку. Что ложь будет окружать его до конца жизни. Меньше всего Куперу хотелось, чтобы его водил за нос любимый человек. А ещё парень не хотел становиться бесправной тряпкой, о которую вытирают ноги все подряд.

Быть подобным отцу — худшее для него наказание.

Парень просто сидел и молчал, кусая губы. Он не мог ответить ни да, ни нет. Перед ним лежали те самые неоспоримые доказательства, на которые Берн возлагал столько надежд, но только Эл смотрел сквозь них, пребывая в трансе, перебирая различные решения.

Бернард прекрасно видел это. Сердце сжималось от боли, когда казалось, что вот-вот Элион откажет ему. Встанет и, не обернувшись, уйдёт.

«И что мне тогда делать? — думал он. — Я просто не смогу без Эла. Если не умру, то закроюсь совсем. Мне не нужен никто, кроме него».

Сглотнув мешающий ком в горле, Брайс рухнул на пол, на колени. Он подполз к удивлённому Элу и схватил его за руки.

— Пожалуйста, — с мольбой в голосе проговорил он. — Молю тебя, поверь мне! Я бы никогда не поступил с тобой плохо. Элион, ты самый прекрасный, самый лучший человек, которого я когда-либо встречал. Я никому тебя не отдам! Поверь мне, — если первые слова были громкими, то последние он почти шептал, упёршись лбом в колени любимого. — Я умру без тебя, — шёпот стал практически неразличимым.

Глядя на то, как сейчас перед ним убивается этот сильный и уверенный в себе человек, Элу стало больно. Он не мог спокойно смотреть на унижения любимого и слова о смерти не казались ему шуткой.

Элион слез с кресла и присел на пол, к нему. Прислонив ладони к его щекам, приподнял лицо вверх, так, чтобы их глаза встретились.

— Пожалуйста, не надо, — у Берна всё упало от начала фразы, — не унижай себя так.

Вместо того, чтобы грозно сообщить об их окончательном разрыве, Купер кинулся альфе на шею. Обняв мужчину, парень зашмыгал носом. Ему хотелось плакать.

— Я люблю тебя, — шептал он. — Люблю тебя, Бернард. Не смей умирать. Понял?

Брайс только сильнее прижал юношу к себе.

— А ещё, — тот на миг отпрянул, — я хотел сказать тебе, что жду ребёнка. Твоего ребёнка.

Альфа замер. Такая реакция заставила Элиона тоже замереть — от невольного испуга. Но больше его напугало то, что Берн резко поднялся, подхватил его на руки и принялся, кружа, целовать и даже слегка покусывать за всё, до чего дотягивался. Однако страх Элиона исчез так же быстро, как появился.

Теперь Купер смеялся, а официанты и прочий персонал беспокойно косились на них, подумывая выгнать.

В один миг Купер понял, что жизнь уже точно больше не станет такой, как раньше. Он больше никому не даст назвать себя уродом. Парень отныне не считал себя таковым. Как и своего спасителя он не считал ледышкой, напрочь лишённым эмоций.

Их жизни кардинально изменились, переплетясь вместе. А личности приобрели новые грани. И в этом была вина ещё одного человека. Который, как и многие в наших судьбах, возможно, появился не специально.