Синоним слова «Я»

Глава 10 " Болезнь"

POV Автор

На ещё не пробудившемся от беспокойной ночи небе застыли серые и грузные, словно свинец, облака. Ещё пару часов назад, в полночной темноте, воздух был другим. Спёртым и жарким. Но сейчас в нем витала свежесть и прохлада.

С листвы высоких деревьев всё ещё падали тяжёлые капли. Они со звоном ударяли по старой черепичной крыше маленького готического собора на окраине города. Древнее здание простояло здесь, возможно, дольше всего остального города. За долгое годы его успел окружить поистине лес из различных надгробий и могил.

Каждый день здесь хоронят по нескольку десятков человек. В этом месте трудно понять, каким был усопший, но можно многое узнать о его окружении. Бывает, приходят целые толпы скорбящих. Они горюют на самом деле, а не так, как другие. Кричат, плачут, устраивают истерики. А порой всё иначе. Не совсем, но всё же. Такая же куча людей, но... им не грустно. Они что-то бурно обсуждают, иногда смеются. Да, и среди них есть те, кто в трауре, но не так много. Ещё чаще — небольшая группка утопающих в своём горе людей. И наконец — никого. Могилы и покойные, к которым никто не пришёл. Священник прочтёт проповедь, и гроб медленно опустят вниз, а после закопают. С умершим простится только этот седовласый мужчина со священной книгой в руках, да свежий ветер сдует немного земли и листьев в глубокую яму.

И, бог знает, почему он уходит навеки в одиночестве. Возможно, усопший и сам был таким — одиноким и нелюдимым. У него не было близких, друзей и семьи. Не было тех, кто его любил. А может, он сам всех потерял и расплата его — быть одному в конце.

Но сейчас всё же у гроба стояло три статных фигуры в строгих чёрных костюмах. Под боком одного из них, самого высокого, переминаясь с ноги на ногу, жался худощавый мальчишка в чёрных джинсах и просторной чёрной толстовке. Он всё время теребил огромные рукава, глядя то на своего рослого друга, то на гроб. Тот не сводил ледяного, лишённого эмоций взгляда со священника.

Как только тело Алистера опустили в могилу, Лео подошёл к краю и, прошептав: «Спасибо за Бернарда. Пусть тебе будет хорошо там, где ты сейчас», кинул горсть земли. Алан повторил за ним, но уже молча. Затем настала очередь Бернарда.

Альфа несколько минут стоял, глядя в тёмную яму. После он глубоко вдохнул и закрыл глаза. Собирался с духом. Сжав ладони в кулак, он произнёс:

— Мне не за что благодарить тебя или просить прощения... Я не могу кричать, что ненавижу тебя или что люблю. Просто... — запнулся, — прошу тебя, будь счастлив там, где окажешься. Алиса, надеюсь, ты попал в ту свою «Страну Чудес», в которой скрывался от меня и всего нашего мира. Прощай.

Мужчина медленно, не сводя глаз с гроба, отступил на пару шагов, а потом всё же повернулся спиной к могиле. Опустив взгляд в землю, он подошёл к ожидавшим его отцам и Элиону. Казалось, что он плакал. Но так только казалось.

— Бернард, ты как? — тут же спросил его взволнованный друг.

— Всё в порядке, я в норме, — спокойно ответил он.

Но родители альфы знали, что сыну сейчас плохо. Хоть он и говорил много раз, что родной отец ему безразличен, но это было не так. Остались ли у него чувства к незадачливому папе, или нет, но узнать о том, что из жизни ушёл единственный кровный родственник — тяжело, больно. Да и если бы их разлучили раньше, возможно, Бернарду было бы легче. Но он знал, очень хорошо знал того человека, который не так давно навсегда оставил этот мир.

Леонард с горечью смотрел на сгорбленную спину сына, в то время как Алан отошёл ответить на звонок. А Купер тем временем попросту не находил себе места. Парень совершенно не знал, что делать в такой ситуации. Стоит ли ему пытаться успокоить или приободрить альфу? Или лучше не бередить рану, оставив всё как есть? А может, помолчав для приличия, отвлечь его от грустных мыслей? Мда, если последние два варианта и казались омеге лучшими, как именно осуществить их, он не знал. Поэтому он просто стоял, шаркая ногами по мокрой траве, решая, что сказать, сверля спину друга взглядом. А между тем тишина всё больше начинала надоедать.

Беты, поочередно передавая телефон друг другу, между делом о чём-то шептались. Наконец закончив разговор, Алан подошёл к сыну и его спутнику и, одёрнув свой пиджак, произнёс:

— Прошу прощения, звонили из офиса. Без нас с мужем никак, — Брайс-старший был явно раздосадован неожиданно навалившимися делами, да и не скрывал этого факта. — Нам придётся уехать. Хотя сегодня должен был быть наш выходной, — он тяжело вздохнул и обратился к моментально стушевавшемуся юноше: — Элион, извините за столь сумбурное знакомство и столь неожиданное прерывание нашего общения.

— Да ничего, мистер Брайс, — Эл вздрогнул от неожиданного упоминания его имени.— Всё хорошо.

— Прошу, раз вы называете моего мужа и сына по именам, вам стоит так обращаться и ко мне, — с добродушной улыбкой сказал мужчина, а потом перевёл взгляд на сына. — И ты прости, что снова не получилось нормально собраться всей семьей.

— Да всё в порядке, отец. Я всё прекрасно понимаю, — альфа изобразил некое подобие улыбки.

Дело не в том, что он неискренен, просто только такая улыбка у него и выходила. Ну не умеет Бернард выражать свои чувства так же, как и другие люди. Но близкие давно привыкли и не обращают внимания.

В тот момент, когда Алан и Берн переговаривались меж собой, к Куперу сзади подошел Лео и, испугав и без того взвинченного омегу, на ухо шепнул ему: «Позаботься о моём сыночке».

А потом мужчина как-то игриво улыбнулся и последовал за своим мужем.

Проводив бет до машины, Бернард и Элион направились к авто альфы. Первым молчание прервал омега, всё же решив начать с более болезненных тем, а после перевести разговор в спокойное русло.

— Бернард, прости, что спрашиваю об этом, но почему умер Алистер? — спросил омега, запрыгивая на соседнее рядом с водительским сидение.

— Да ничего, — спокойно сказал Брайс, садясь на своё кресло. — Его нашли в нашей с ним старой комнате. Соседи пожаловались на запах, так и обнаружилось, что жилец мёртв. Он умер от передозировки каким-то наркотиком.

После услышанного Элу как-то поплохело. Сегодня он весь день не в своей тарелке. Сначала знакомство с ещё одним членом семьи друга, затем похороны, а сейчас и это. Да кто угодно тут сам не свой будет. Да, он не ожидал узнать что-то хорошее, задав такой вопрос, но и услышать это парень не хотел бы. Просто осознавая то, что кто-то умер, а другие это не заметили, в жилах кровь стынет.

«Это же не нормально, что о смерти человека узнали только тогда, когда его тело начало разлагаться, — думал омега. — Подумать только, вот так умрёшь, а ни одной собаке невдомёк. Интересно, как бы поступил папа, если бы после очередного избиения в школе я всё же отбросил коньки? Даже не могу представить его лицо, когда, вернувшись после очередного загула, он застал бы квартиру полностью пропахшей смрадом смерти и гниющей плоти. Заплакал бы он? Попросил бы прощения? Не знаю, но хотелось бы, чтобы он именно так и поступил. Проявил свои отцовские чувства хотя бы к покойному сыну. Но, — он сделал вдох, ощущая хвойный аромат от освежителя, висящего на зеркале заднего вида, которым пропах салон, — к сожалению, с большей вероятностью Вайт бы сдал мой труп полиции или медикам, а может, просто выбросил моё тело на свалку», — почувствовав, как горло сжимает надоедливый ком, Элион решил прервать свои безрадостные размышления и вернуться к диалогу с другом.

— Слушай, а ты не пытался ему помочь? — тихо, почти шёпотом произнёс он, но Бернард всё равно услышал.

— Пытался и не один раз, — начал Брайс, не отрывая взгляда от дороги. — Приезжал к нему, говорил, что могу пристроить в клинику. Даже пару раз получалось отвезти к врачам.

— А он что?

— Алистер? — зачем-то переспросил альфа. — В первый раз, когда я приехал, он плакал. У меня самого сердце разрывалось от этого. Алистер просил прощения, но лечиться отказывался, говорил, мол, ему без надобности. А когда получилось — силком его в машину запихал и так же привёл к врачу.

— Да, нельзя помочь человеку, который этого не хочет, — сухо констатировал Купер.

— Возможно, ты прав, — согласился Брайс.

— Не «возможно», так и есть. Общеизвестный факт. Насильно, связывая руки и ноги — конечно, вылечишь, но вот ненадолго это. До первого срыва.

Услышав это, мужчина покосился на него. Парень вздохнул.

— Первое время папа старался лечить отца от пьянства. Хоть и был маленьким, но прекрасно помню.Один из дорогущих наркологов, приезжавших к нам на дом, сказал примерно то же, что и я сейчас. И честно говоря, до сих пор видел только то, что подтверждает его слова.

— Что же, приму к сведению.

— Бернард, — снова заговорил омега, — давно хотел тебя спросить. Почему ты не возненавидел отца? Я хочу сказать, мне это не очень понятно. Просто я сам... — он запнулся, — не то, что своих терпеть не могу. Просто как вспоминаю их — сразу так мерзко на душе.

— Ну, тут всё просто, — Бернард выглядел так, словно давно ожидал этого вопроса. — Я ещё когда подростком был и родители только оформили на меня опеку, раскопал как можно больше информации о нём. А после того, как узнал о жизни Алистера, попросту не мог на него сердиться. Он сам был сиротой, родители погибли, когда ему было четыре, кажется. А других родственников не нашли. Потом долгие скитания по приютам и побеги из них же. А причина в том, что попадал он в ужаснейшие места, не чета тому, где жил я. В подобных заведениях, по которым ему довелось кочевать, омегу за человека не считают. Бьют и насилуют, как запах проявится. Отвратные заведения, одним словом. А воспитателям на них плевать с высокой колокольни. И вот так он дорос до своего совершеннолетия — человеком, от которого мало что осталось. После он честно старался трудиться, но омегам сложно устроиться...

— Я это прекрасно знаю, — с грустью прервал его Эл.

— Вот именно, а кому нужен ещё и сирота? И потом началось его медленное грехопадение на самое дно жизни. Каждый раз, как «На дне» Горького читаю, вспоминая про его детство, — он хмыкнул.

— Лихо ты с темы на тему прыгаешь, — саркастично заметил Купер.

— Ну, просто вижу, что с каждым моим словом ты всё мрачнее становишься, решил тему сменить.

— Вы удивляете меня, мистер Брайс, — омега усмехнулся, слегка оголив небольшие клыки.

Альфа вывернул руль, машина скользнула мимо высотки, где на первом этаже располагалась небольшая, но уютная кафешка, панорамные окна которой были расписаны белыми ромашками. Его глазам предстал небольшой, но уютный парк. Зелёная листва деревьев колыхалась от приятного ветерка. По лужайкам бегали счастливые дети. На газоне у пруда, где плавали утки, парочки устроили пикник. Так хотелось позвать туда Элиона, посидеть и обсудить очередную книгу. Вот только парень начинал дрожать, только глядя на это кипящее жизнью место.