Спаси меня. Я хакер [Старая версия]

Продолжение. Глава 8. Давай сыграем в игру

Flashback

— Проходи, не стесняйся, — говорит Менхи, впуская Джонмина в свою квартиру и запирая дверь.

Джон осматривается вокруг — небольшая однокомнатная квартира, но с вместительной гостиной. Чон бы сказал, что здесь достаточно уютно, однако на душе еще неприятно скребли кошки, отчего говорить что–либо пропадало желание.

— Ванная там, — указывает мужчина, подавая из шкафа большое полотенце, и, когда ловит хмурый взгляд вопроса, объясняется: — Ты весь промок, тебе нужно согреться.
— Не хочу, — как маленький, бурчит Джон, глядя куда–то в пол.
— Если ты заболеешь, ответственность за это понесу я. Мне что, мамочку из себя включить и помыть тебя самому? — вздергивает брови Менхи, наблюдая за неподвижным парнем, теперь уставившимся на него из–под мокрой челки.
— Не посмеешь, — равнодушно бросает парень, изредка моргая.
— Думаешь, я шучу? Ну, хорошо.

Менхи в два счета оказывается рядом с Джоном и легко забрасывает его себе на плечо, словно тот ничего и не весит. Идет в ванную комнату, как и планировал, игнорируя всяческие просьбы оставить парня в покое.

— Раздевайся или раздену сам! — почти рычит мужчина, грозя младшему пальцем.
— И чего ты ко мне привязался? — хмурится Чон, отталкивая Менхи и отворачиваясь от него, чтобы снять промокшую одежду.

Вопрос, кажется, звучит риторически, но Менхи, выходя из комнаты, тихо, совсем неслышно отвечает: «Потому что нравишься мне, болван. Ты и забыл об этом…».

Джон выходит из душа в той одежде, что ему одолжил мужчина. Она немного велика, но сидит неплохо, как отмечает для себя Менхи. Парень садится на диван в гостиной и сам укутывается в приготовленный мужчиной мягкий плед, превращаясь в кокон, из которого выглядывает только голова. Менхи такая картина смешит, но он не показывает виду и присаживается рядом, протягивая Чону горячий чай. Комната слабо освещена, но даже так мужчина может видеть красные от слез чужие глаза и опухшее лицо.

— Он обманывал меня, — начинает Джонмин, отпивая немного чая из трясущейся из–за собственных рук кружки, — обманывал, понимаешь?
— Но, Джон, ты ведь даже не выслушал его. Может, не стоило так сразу убегать? Может, надо было посмотреть правде в глаза, какой бы она не оказалась?
— Именно поэтому… Поэтому я убежал. Как самый последний трус побоялся узнать всю правду от человека, который вырастил меня, который… Который любит меня и которого люблю я, — всхлипывает Чон носом, смотря в глаза мужчины. — Я ужасен, хен. Ужасен, потому что вспылил, потому что поверил какой–то паре слов господина Бона, нежели папе… Он останется моим папой, несмотря ни на что. Я не могу бросить его, потому что кроме меня у него никого нет, но также не могу и вернуться сейчас. Я не готов принять правду, не могу, — вертит головой Джон, будто отмахиваясь от плохих мыслей, и ставит кружку чая на журнальный столик.
— Ты можешь остаться у меня на какое–то время, — успокаивающе произносит Менхи, кладя руку парню на плечо. — Все в порядке, ты меня не потеснишь. Я скажу твоему отцу, что ты здесь, и попрошу тебя не беспокить, пока ты сам не захочешь, хорошо?