Проснись и пой

2 глава

В следующий понедельник, после двух выходных дней, проведённых вдали от всякого общественного транспорта, Билл расплылся в улыбке сразу же, как только знакомая вихрастая макушка показалась в дверях автобуса. Улыбку он, впрочем, спрятал. Отвернулся в сторону, а когда парень уже привычно вырубился у него на плече, притянул его ближе. Исключительно ради удобства, конечно же.
Растрёпанные кудри, несмотря на небрежный вид, на ощупь оказались удивительно мягкими. Какое-то время Билл машинально поглаживал мальчишку по волосам, опускаясь на шею самыми кончиками пальцев. Кожа под его пальцами была холодной, обветренной. Он что, совсем идиот? Конец октября, а этот дурень не носил ни шарфа, ни шапки. И перчаток у него тоже не было. А руки, наверное, замерзали. Немного подумав, Билл без лишних угрызений совести взялся за подробный осмотр. Тот принёс результаты — на рюкзаке парня, помимо дурацких явно девчоночьих стикеров (Девушка, небось, постаралась? Или сестра? Подруга?) обнаружилась нашивка с именем: Д. Пайнс. Билл тихо рассмеялся. Вот это имечко, надо же. И, достав из собственной сумки блокнот, наскоро нацарапал, устроив лист на собственном колене:
«Холодает, Сосновое Деревце. Купи себе шарф».

Записка отправилась в передний карман рюкзака, и Билл, донельзя довольный собой, вышел на своей остановке.

На следующее утро его сонная инфузория-туфелька всё так же мирно сопела у него на плече, и никакого шарфа на ней, разумеется, не было и в помине. Билл, игнорируя возмущённые взгляды стоящих рядом людей, даже залез во вчерашний кармашек, чтобы проверить наличие записки; его послания там не обнаружилось, так что он, ничтоже сумняшеся, оставил ещё одно.

«Если ты этого не сделаешь, придётся мне».

И на записке в среду:
«Думаешь, я с тобой шутки шучу, Сосна? >:)».
Смайлик Билл, оценив свою писанину критическим взглядом, поначалу перечеркнул. И даже заштриховал для верности. А потом решил, что к дьяволу всё, и перерисовал заново так внушительно, что тот занял собой добрую половину листа.
Поразмыслив ещё немного — от одной остановки до другой, — вместе с запиской Билл опустил в рюкзак собственную пачку печенья. С шоколадной крошкой. Любимого.
«P. S. От сердца отрываю, так и знай.
P. P. S. Надеюсь, тебе нравится шоколад».

Из того, что парень по утрам не выглядел сильно обеспокоенным и не озирался по сторонам с видом параноика на выгуле, Билл сделал вывод, что его Сосновое Деревце либо тупо, как дерево самое натуральное, либо же имеет причины полагать, будто таинственный адресат всех трёх посланий (и, разумеется, печенья) находит его на учёбе. Или на работе. Впрочем, на студента по возрасту и выражению мученической задолбанности на изнемождённом даже во время сна лице, Д. Пайнс походил куда больше, а найденный во время дальнейшего осмотра рюкзака учебник по аналитической химии давал надежду, что по части сообразительности этот мальчишка, может, и инфузория, но не такая уж и туфелька.