Внеорбитные: Рождение Феникса

Глава 23. «Бескрылая птица»

Она знала, что этот поцелуй был прощальным.

Мама осторожно коснулась мягкими губами, покрытыми бледным блеском, виска дочери, боясь отстраниться от неё, боясь отойти хоть на шаг. Джессика знала – ей казалось, что тогда дочь вновь будет потеряна для неё. На этот раз навсегда. На этот раз безвозвратно.

Она снова очутилась здесь, в пространном течении. Из которого нельзя было выбраться по собственной воле, из глубин которого нельзя было вынырнуть на поверхность, потому что поверхности не было. Вновь смешение временных потоков, вновь глубинное чувство, что она уже проходила через то, что происходило сейчас, вновь внутренне спокойствие пополам с легкой печалью.

– Я люблю тебя, – шептала Линда Эванс дочери, стискивая её руки в своих с присущей обезумевшим от беспокойства матерям. – Я всегда буду тебя любить.

– Я вернусь, мам, – отозвалась Джессика, выдавив улыбку. – Ты только оставайся наверху, хорошо?

Она развернулась к стоявшему слева мужчине, уверенно кивнула ему, заставила себя отстраниться от матери. Та, настоящая Джесси, внутри призрачной дымки будущих воспоминаний вздрогнула и попыталась закричать, но из горла не донеслось ни звука.

Он. Темные волосы, ровная осанка, слабый цветочный запах.

– Мы победим, – проговорила девушка на прощание, уверенно взирая на маму. – Иначе и быть не может.

Она не представляла, как сильно ошибается.

Внеорбитная глубоко втянула носом спертый воздух, резко распахнула глаза, но тут же прищурилась и прикрыла лицо руками, щурясь от едкого дыма, проникавшего в каждую клеточку тела, наполняя её смертоносными парами.

Просторное поле было охвачено пламенем, которое оглушительно трещало, пожирая всё на своём пути. Оно устремлялось к горе трупов, сваленной у кромки леса, где, в отдалении, кипело сражение. Оно захватывало в свой смертоносный плен высокие величественные деревья, валя вековечные стволы, сгоняя с крон обезумевших от ужаса птиц. Оно стремилось вперёд, чтобы поглотить всё, что встанет у него на пути.

У него на пути стояла Джессика. Раненная, изможденная, тяжело дышащая, устало держащая в одной руке запачканный кровью и глиной меч, сжимающая в другой сломанный, ставший бесполезным, резной лук.