Обрывки нашей ненависти [заморожено]

Часть 5

— То есть, вы хотите, чтобы я пожила с вами эту неделю? — растерянно заморгала Женя, смотря сквозь чёлку на улыбающихся Плесецких, стоящих напротив неё.

— Почему нет? — дедушка Юрия улыбнулся настолько тепло и открыто, что Никифорова сразу откинула все сомнения и, приподняв оба уголка тонких, потрескавшихся за лето губ, согласилась с предложением, — Ну вот и прекрасно.

— Прошу, — в шутливом полупоклоне открыл заднюю дверь машины Плесецкий, лыбясь во все двадцать девять, — Шевелись давай.

Закинув в багажник чемодан и коньки Юрия, которые непонятно каким образом оказались на плече у девушки, Никифорова прыгнула на сиденье, попутно дав другу фирменный подзатыльник, которые отвешивала до этого дяде и подруге.

— Значит ты та самая Женя Никифорова? Много слышал о тебе, — садясь за руль старой машины, улыбнулся мужчина, слегка потрепав Юру по голове.

Если бы девушка видела лицо парня в этот момент, то обязательно сморозила бы что-нибудь глупое на счёт мгновенно залившихся краской ушей и щёк, но он сидел спиной к Жене, поэтому голубые глаза вездесущей мадам не заметили этой координальной смены цвета.

— Наверняка что-то плохое, да? — с усмешкой на губах прикрыла глаза Никифорова, касаясь щёк светлыми ресницами.

— Сначала — да, а потом — вовсе нет. Я даже немного удивился его поведению, — оборачиваясь к девушке, произнес Плесецкий-старший.

— Дед, дорога, — напомнил Юрий, несильно толкая дедушку в плечо, слегка поворачиваясь к Жене лицом, предоставляя ей вид на покрасневшие уши, шею и край щеки.

— Юр, у тебя температура? - нос парня краснеет больше, хотя, казалось бы, куда еще сильнее, — Похоже, этот обалдуй заболел, — вынесла приговор Никифорова, смотря на улыбающегося Николая в зеркало заднего вида, — С таким раскладом предлагаю снять его с соревнований, это может плохо на него повлиять.

— Да здоров я, — возмущенно прервал девушку Юрий, прячась за своими волосами, словно за занавеской.

— А вот твой вид и температура, — прикладывая ладонь к горящему от смущения лбу Плесецкого, продолжила мысль девушка, — говорят об обратном.

— Мне просто жарко, — мотнул головой парень, скидывая руку девушки со своего лица, хотя у него было стойкое желание, чтобы она осталась там подольше, — Я приоткрою окно, хорошо?

— Да, конечно, — в улыбке старшего Плесецкого на несколько секунд появилось понимание и некая хитринка, но её никто не заметил.

***

— Значит здесь вы живёте, Николай? Здесь красиво, — прыгая на одной ноге и стискивая с другой крепко зашнурованный кроссовок, бодро сказала девушка, — Я так давно не была в Москве, теперь хочется пройтись по городу.

— Юр, погуляешь с ней? Я уже старый, чтобы бегать по Москве, а вам в самый раз, — заулыбался старший Плесецкий самой теплой из всех улыбок, что когда-либо видела Женя, — Но сначала вы поедите, небось голодные с самолета.

— Хорошо, — кивнула, окончательно сдёргивая с ноги мешающуюся обувь, Женя. Возможно, так влияла на неё эта странная семейка, но улыбка не сходила с её губ на протяжении всего времени общения с ними.

Квартира будто излучала волны тепла, любви и уюта, отчего Женя сразу почувствовала себя как дома, вставая возле стола, так как табуреток было всего две.

— Да садись ты уже, не стой как сирота казанская, — взяв Никифорову за шкирку, как провинившегося котёнка, Юрий силой усадил её на одну из двух табуреток, сам встав туда, где она стояла до этого.

— Ты что, издеваешься? А ну садись давай, — сдвинувшись на край, дёрнула парня за футболку голубоглазая так, чтобы он сел на вторую половину табуретки, — Вот так, а то выпендривается он тут мне.

Но любой Никифоров вовсе не считается Никифоровым, если бы он  сделал что-то аккуратно, и ничего не произошло. Не удержав равновесие на покачнувшейся табуретке, девушка упала на пол, потянув на себя и Юрия, чью футболку она так и держала, намотав край на кулак.

Отскочив друг от друга на всю ширину кухни, друзья сначала смотрели друг на друга ничего не понимающими взглядами, а потом у Жени непроизвольно начали вырываться нервные смешки, постепенно перерастающие в заразительный, но беспричинный смех.

— Слушай, прости, не хотела, — сморгнув со светлых ресниц слёзы, проговорила девушка, содрогающаяся от каждого собственного смешка, — Это было как в тех сёдзи, которые показывала мне Мила, — фыркнула Женя, стирая соленые капли с щек.

-----
Комментарии к части: Да, я вас тоже очень люблю, бить меня действительно не обязательно. Птичка Обломинго прилетела и к вам на улицу. Знаю, мало, знаю, халявлю, но у меня ведь тоже учеба, да ещё дела появились, разгребаю с начала учебы.
Как думаете, если я сделаю название более философским, меня будут читать люди?