Когда бабочки обжигаются крыльями.

Пролог. (perpetua)

Писателю и Писательнице.

Я вас люблю.

ВЕЧНАЯ.

Halsey — Ghost

Marshmello feat. Khalid — Silence

Bear's Den — When You Break

— Не уезжай, — я цепляюсь за рукав огромной кожанки, но мальчик лишь качает головой. Закрывает горько-карие и отворачивается. — Слышишь, Тео? Не надо, — мальчик не слушает. Всего лишь шепчет: «дождь идёт, вернись в Крылатый, Бабочка». Повторяет одно и то же, как в день твоей смерти.

Или моей.

Как двадцать восьмого.

Я всхлипываю. Не смотрю назад, но знаю, что дома размыло от дождя, и только Крылатый стоит недвижный, непоколебимый, решительный, охраняет свою защитницу, а свет на втором дрожит, скатывается в кораблики, в лодочки, в бутоны на стенах, раскрывается из-под ресниц Крылатой Королевы и стекает слезами куда-то вниз.

В млечный космос.

В мир, где тебе больше неоткуда взяться. Неоткуда показаться счастливым, рыжим и кудрявым, прямо как я, с ямочками на щеках и татуировками, как у твоего старшего брата, молчаливого Писателя и брошенного сына. В мир, откуда Художница бежит, где все Писательницы верные и по-настоящему понимающие. Искренние.

Я мотаю кудряшками, трясусь от рыданий, а очнуться всё никак не могу. Завитушки лезут в лицо, в глаза-озёра, подскакивают на ветру, превращаются в пепел в плену горячих пальцев. Тео притягивает меня к себе, и я надеюсь, что он передумал, но мальчик целует меня в макушку и приглаживает руками мои каштановые и напевает, точно зная, что убежит.

— Ты же поймёшь, Бабочка. Лучше всех поймёшь, — Дилан Тео покачивается. Он смотрит на меня со всей своей любовью, всем своим волшебством в одном единственном взгляде. Моё солнце взблёскивает на его ресницах, отражённое по краям зеркальными зрачками, такое же пыльное, как в твоих снах, в веснушках — следах от поцелуев. — Ты уже вся холодная.

— Сделай усилие, — не слушаю я, — пожалуйста, — прошу в тысячный, сама себе не веря. Шоколадный мальчик тоже мне не верит, поджимает губы и смотрит вверх. Выдыхает, чтобы не заплакать, трясётся, превращается в ещё более сказочного. Боится стать героем моих сюжетов и снов, а на самом деле, на это надеется, и только об этом мечтает. Что-то бормочет и убеждается в том, что твоя смерть самая настоящая, и даже мной не придуманная.