Чонгук-хён

8

  — И вы вот так просто отпустили её вот с этим... вот с ним... вот с бугаем?! Вы нормальные? — Чонгука почти трясёт, но он этого не показывает. После того, как мотоцикл с Юци скрывается из виду, Чонгук бросается к Шухуа, собираясь её пытать, с кем Сон уехала только что, и если потребуется, он прибегнет к тяжёлым пыткам. Соён присоединилась через пять минут безуспешных попыток Чона выяснить хоть что-нибудь. Младшая только смеялась ему в лицо и щебетала на китайском, делая вид, что совершенно его не понимает. Ага, как же! Она же учится в корейской школе, мадам с лисьими повадками.
— Чонгук, тебе-то какое дело, с кем там уехала наша Юци? — встревает Соён, а у Чонгука нервы не железные. Чонгук совершенно не умеет разговаривать на заковыристом женском, и проще в таких случаях применять шантаж. Но если к своим воздыхательницам он мог его применить, сказав, что в следующий раз разрешит им посетить их репетицию и даже поиграть на его гитаре, то с антифанатками всё сложнее. Они вдвоём Чонгука на дух не переносят, и наверняка постоянно подгоняют Юци с ним не общаться. Хорошо, что она их не слушает.
— Вы видели его вообще? Ты его видела? — тычет он пальцем в Соён. — Да какие вы подруги, если разрешаете ей кататься со всякими уголовниками, — он сплёвывает. Нет-нет, да скоро начнёт курить, как Тэхён.
— За собой следи, Чонгукки, — ласково парирует Соён и показывает Шухуа, что пора идти. — Мы знаем, какие мы подруги, а ты знаешь, какой ты ей друг? И друг ли вообще?
Чон охеревает в трехкратной степени, но они уже уходят, и он остаётся ни с чем. Он понятия не имеет, где искать своё нло, и единственно правильным решением видит идти к её дому и ждать её там. Её телефон отключён, и бесполезно пытаться вычислить её по картам. Чонгук не по-детски начинает волноваться, но списывает всё на то, что ему просто страшно за подругу. Да, нормальный он друг! И они с Юци дружат.
Но что-то он сам в это верит смутно.
Когда вечереет, и зажигаются первые фонари на улицах, а также свет в окнах, Чонгук сидит на лестнице перед входом в подъезд и зло жуёт лепёшку, часто поглядывая то в одну, то в другую сторону. Он не знает, с какой стороны Юци появится, но она появится — он уверен. Он ей всё выскажет. Что именно — он ещё сам не знает. Но выскажет. Накипело. Пригорело. И, как обжигающая лава, в вулкане скоро взорвётся и выльется.
Он сидит ещё с полчаса, скучая и задумываясь о вселенской несправедливости, доедая хлеб и запивая колой, которые купил неподалёку в супермаркете, когда проголодался. Ему от всей души хочется спать, но он не сдвинется с места, пока не увидит охреневшую девчонку. И вот когда он снова берёт бутылку, чтобы запить тяжесть в желудке, появляется у лестницы нло собственной персоной, немного уставшая, но с глупейшей улыбкой на устах. Чонгук внутри звереет и старается не думать о том, отчего она вся такая как солнышко.
— Хён, что ты тут делаешь? — спрашивает она, когда улыбка её сходит на нет. — Пьёшь колу? На голодный желудок? Ты совсем не заботишься о себе. Так и язву можно заработать.
— Ты обо мне волнуешься? — включает он режим плохого парня, но сейчас его голос слишком дрожит, чтобы не выдавать волнения, которое он пытается скрыть за нотками дерзости. — С чего бы? Волновалась бы о том парне, с которым каталась на мотоцикле.
Юци открывает рот, удивляясь тому, что Чонгук в курсе, и тот только резко усмехается.
— Что? Признаёшься в любви мне, а катаешься с другими?
— О, нет, х...
— Помолчи, ладно? — он прикладывает палец к её губам и выдыхает через нос, стараясь унять свою злость. — Я и так сегодня очень зол, не беси меня сильнее.
— Послушай...
— Нет, это ты послушай! — он в порыве чувств берёт её за ворот школьной блузки, но сразу же отпускает, увидев, как она испугалась. Нет, Чон Чонгук никогда не опустится до того, чтобы бить девушек, она не должна этого бояться. — Я ненавижу это чувство внутри, окей? — летучие мыши переглядываются и пожимают плечами, мол, а мы-то чего? Мы ничего. — Ты заставила меня париться о том, что я не отвечаю тебе взаимностью. Я всю неделю сходил с ума, пытался понять, что я чувствую, и я с ужасом признавал, что чем дольше я тебя не вижу, тем больше мне хочется тебя увидеть. Нам весело вместе! — восклицает Чонгук как что-то, что не могло никак случиться на самом деле. — Мне даже начало нравиться это твоё «хён», я к нему привык... Я ненавидел это, но теперь, если этого не слышу, я хочу это услышать. И если ты не появляешься на горизонте, я постоянно смотрю на баскетбольное кольцо. Я никогда ни с кем не встречался, да и меня особо не тянуло. А теперь ты! — он тыкает к неё пальцем. — Ты сломала мне мозг! И сердце! И хрен пойми что происходит вообще! Бесишь!
— Ты влюбился в меня? — шёпотом спрашивает она.
— Да! Блин, да! Ненавижу тебя!
Всё это время, пока он произносит свою тираду, он не смотрит ей в лицо, а Юци смотрит на него и с каждым его новым признанием расцветает. Её улыбка становится ещё шире, чем была, когда она вернулась. Когда Гук заканчивает, она, не дожидаясь больше никаких других подтверждений, подаётся вперёд и обнимает его за талию. Чонгук тяжело выдыхает.
— Ну и чё ты меня обнимаешь? Счастлива? — обречённо спрашивает он. Умалчивает, что ему стало так легко от признания, что он счастлив тоже.
— Очень! — подаёт она голос, упираясь лицом в его грудь. Юци такая маленькая, что Чон мог бы сгрести её в охапку и таскать на руках двадцать четыре на семь. Но он провернёт это в следующий раз.
Когда они отлипают друг от друга, Чонгук всё ещё смотрит на неё немножко гневно.
— Где ты была?
— С двоюродным братом ездила на день рождения племяшки.
— И всего? — ошарашенно спрашивает он.
— И всего, — кивает девчонка. — А ты меня ревновал, — утверждает, а не спрашивает она. — Так здорово.
— Вообще нет.
— Да, хён.
— Разве я теперь не оппа?
— Я побешу тебя ещё немножко.
— Зараза, — улыбается он. — Иди сюда.
И они опять обнимаются.
Хорошо, что Чонгук не знает, что Шухуа и Соён за ними подглядывают и хихикают, хлопая друг дружке в ладоши, потому что их план удался. Если он узнал, точно бы всех придушил.