Halloween

Счастливого Хэллоуина

Дженни очнулась на холодном каменном полу. Медленно открыв глаза и приподнявшись на руках, девушка перекатилась на бок, после чего попыталась сесть, при этом морщась от неприятных ощущений. Прислонившись спиной к такой же холодной, как и пол, стене, ведьма запрокинула голову и вздохнула.

По всей видимости, она находилась в темнице. Холодное и темное помещение, где единственный источник света — маленькое окошко, находящееся прямо под потолком, чтобы у заключенных не возникало желания попытаться выбраться через него наружу. В темнице царила тишина, которую нарушали лишь размеренный стук капель воды и чьи-то далекие шаги. Одна из стен камеры Дженни представляла собой решетку — через нее была видна часть коридора.

Смутно припоминая, каким образом она здесь оказалась, ведьма попыталась встать, но ей помешала нога: поврежденная лодыжка, которая, как казалось Дженни, перестала ее тревожить, снова заныла. Точно не зная, почему, девушка предполагала, что, наверное, ее не слишком удачно кинули в темницу.

Еще раз глубоко вздохнув, девушка застонала, но не из-за лодыжки. А просто потому что она умудрилась снова все испортить.

— Джен?

Дженни не сразу поняла, откуда доносится голос, который звал ее по имени. Однако того, кому принадлежал этот голос, Дженни распознала сразу.

— Чонгук? — позвала она.

— Он самый, — послышалось в ответ.

Повернувшись, Дженни посмотрела на сплошную стену за своей спиной — голос Чонгука все-таки доносился с той стороны. А поскольку слышно парня было достаточно хорошо, Дженни делала вывод, что он совсем недалеко — в соседней камере.

— Ты в порядке? — спросил Чонгук.

— Да, — отозвалась девушка. — А ты?

— За меня не переживай — в меня не швыряли каким-то мощным магическим заклятием, — хмыкнул Чонгук. Хоть высказывание подразумевалось скорее как шуточное, Дженни почувствовала гневные нотки в голосе парня.

— Со мной все нормально, — повторила ведьма.

Про лодыжку Дженни решила ничего не говорить: даже по четырем фразам, которые успел сказать Чонгук, девушка поняла, что парень отчего-то злится; и что еще страннее — кажется, злится он даже не на нее.