Гарри и Гермиона:Куда может привести ложь?(Продолжение)

Глава 4. Белла и Ремус

- У нас творится что-то странное, - за столик в одном из заведений Лютного переулка опустился невысокий мужчина с мрачным выражением лица и усталостью в глазах. 
- В каком смысле? – подняла на него взгляд женщина, что сидела за этим же столом. 
- Сам бы хотел знать, - вздохнул мужчина. – Не могу понять, что происходит. И Лорд всех гоняет почем зря. 
- Как ты, Питер? – женщина накрыла ладонью руки своего собеседника. 
- Устал, - признался тот. 
- Белла, ты можешь доиграться, - за столик сел еще один человек. 
- Как дела, Ремус? – через силу улыбнулся Питер. 
- Потихоньку, - ответил тот с несвойственной ему усмешкой. – Белла, когда они поймут, что ты сделала…
- Знаю, - отмахнулась та. – Но нам всем нужно было время. Ты же видел, какими они стали сейчас, Рем. Они уже не дети. Это действительно сила. Сила, с которой придется считаться. 
- Тут я не могу поспорить, - кивнул Люпин. – Но простят ли они нам то, что мы ничего не делали все это время для вызволения из плена Северуса, Сириуса, Люциуса и Лили?
- Будем каяться, - загробным тоном произнесла Белла. 
- Как у тебя еще хватает сил на то, чтобы шутить? – тихо рассмеялся Питер. 
- Я свободна, Питер. Впервые свободна по-настоящему, - улыбнулась та в ответ. – Мой разум чист, моя сила теперь только моя. И я влюбилась. 
- Мерлин, и кому же так не повезло? – ужаснулся Петтигрю. 
- Питер, - возмущенно воскликнула Белла. 
- Но-но, - одновременно с ней откликнулся Ремус. 
Хвост с удивлением уставился на них. Он переводил взгляд с одного на другого, пытаясь осознать то, что выдавал ему мозг. 
- Не может быть, - недоверчиво покачал он головой. – Ведь не может?
- Ну, любовь, говорят, нагрянет незаметно, когда ее не ждали, - рассмеялась Белла. 
- Поверить не могу, - выдохнул Питер. – Вы и вместе.
- Почему мы не можем быть вместе? – Ремус даже подумал обидеться.
- Не обижайся, Луни, - примирительно произнес Хвост. – Просто неожиданно все это. Вы настолько разные. Хотя сейчас…
- Ты тоже изменился, Питер, сильно изменился. От того крысеныша не осталось и следа. Дамблдор еще заплатит за все наши несчастья, - серьезно произнесла Белла. – А мы с Ремом тоже не ожидали, что будем вместе. Все произошло как-то вдруг, независимо от нашего желания или нежелания.
Ретроспектива.
Замок постоянно инспектировали, особенно ночью. Хотя защита тут была невероятно мощной, на авось никто не надеялся. Как сказал один магглорожденный: «На Бога надейся, а сам не плошай». Вот в этом месте это правило было взято за основу.
Белла неслышно ступала по крылу, в котором располагалось самое главное сокровище – Лорд, Леди и их консорты. Она остановилась напротив одной из дверей и замерла, прислушиваясь к звукам. Все было тихо. Она продолжила свой путь. В эту часть замка мало кто мог пройти: здесь было навешано столько чар защиты, что если внимательно прислушаться, то можно услышать треск и почувствовать легкую вибрацию магии. Удостоверившись, что тут все в порядке, женщина двинулась к выходу из крыла. 
Столкновение с неожиданно выросшим перед ней человеком оказалось сильным. Она начала заваливаться назад. Если бы не «преграда», она бы упала. Ощутив на талии твердые руки, Белла на секунду поразилась силе, которая в них ощущалась. 
- Неужели нужно было вот так появляться? – все же дала она волю своему характеру. 
- Извини, - раздалось в ответ. 
- Люпин? – Белла была удивлена. Мужчины не должно было быть сегодня в Замке. Он вообще должен был появиться здесь только через три-четыре дня. – Что случилось?
- Все в порядке, наша миссия увенчалась успехом, - произнес он. – Удача, довольно неожиданная, надо сказать. 
- И что ты тут делаешь? – нахмурилась она. 
- Хотел проведать Гарри, - признался он, так и не убрав руки с ее талии. 
- Он спит, - выдала Белла. 
- Я в курсе, - усмехнулся Ремус. – Время как-никак три часа ночи. А вот ты чего как привидение двигаешься по Замку?
- Проверяю, - ответила она. – Может быть, ты меня уже отпустишь? Я вроде больше не падаю.
- Зачем? Мне и так хорошо, - прозвучало в ответ. 
- Да? – Белла удивилась. Люпин хоть и стал в последнее время другим, но никогда ни с кем из женщин не заигрывал. По правде, он еле отвоевал себе право участвовать в операциях и миссиях – колдомедики были против. Его здоровье все еще желало быть лучше. На самом деле, все в один голос говорили, что окончательно он так никогда и не поправится. – Люпин, ты со мной заигрываешь? – поинтересовалась она. 
- А если и так? – ответил тот вопросом на вопрос. 
- Не боишься, что станет горячо? – усмехнулась Белла. 
- Вот когда станет, тогда и увидим, - ответная усмешка. 
Она женщина, у которой давно уже никого не было. И она не железная. И если кто-то вступил в игру, то почему она не может задать ей свои правила. Она хотела только подразнить, пофлиртовать…
Как и когда они ввалились в ее комнаты, как оказались в постели, да еще и полностью обнаженными, она не помнила. Зато очень хорошо запомнила руки, которые чуть ли не с благоговением ласкали ее тело, запомнила губы, дарящие ей тепло, радость и страсть. Она еще успела подумать, что «в тихом омуте черти водятся». Ремус Люпин оказался страстным и очень требовательным любовником. 
Белла всегда любила поэкспериментировать в спальне. Но Рудольфус был слишком традиционен, чтобы с ним можно было поиграть. И вдруг появился Люпин, который позволил доминировать. Они были на равных, дополняли друг друга, чувствовали, что хочет другой. Остановиться в ту ночь они уже не смогли. 
Утром Белла проснулась первой. Она лежала на боку, подперев голову рукой, и смотрела на мужчину рядом. Ему сильно досталось в этой жизни, но магу все еще хотелось жить. Именно жить, а не существовать. «Мой», - почему-то подумала она. «Мой», - решила Белла. И как бы в последующие три недели Ремус ни сопротивлялся, она добилась своего. И Люпин, как цветок, начал распускаться, открываясь с совершенно неожиданных сторон. 
Конец ретроспективы. 
- Знаете, я рад за вас, - вдруг произнес Питер. – По-настоящему рад. Во всей этой неразберихе, хаосе и кошмаре вы смогли найти друг друга. 
- Ну, не только мы, - улыбнулась Белла, переплетя пальцы с пальцами Ремуса. Ей все время хотелось касаться его, словно она боялась потерять его. Возможно, так оно и было. – Но давайте вернемся к насущным проблемам. – Что происходит в ставке Волдемеорта? Насколько все плохо, Питер?
- С нашей последней встречи и моего донесения Он отдал Люциуса в рабы Лили, - вздохнул Хвост. Белла только приподняла бровь, выражая свое отношение к сказанному. – За ней следят, как коршуны, честное слово. Он боится, что она сделает очередную попытку избавиться от ребенка. Ее даже в ванной не оставляют одну. Он умеет давить, когда хочет. Насколько я понимаю, за ее плохое настроение или грубый ответ страдает Люциус. Да он, в принципе, страдает за все. Мерлин, Белла, Ремус, он его сломал. Я никогда в жизни не думал увидеть сломленного Малфоя. Но я видел. Вы можете представить себе этого красавца-блондина, ползающего на карачках по замку в одной набедренной повязке, которая ничего не скрывает. Он не позволяет его лечить. Спина вся в шрамах. И ведь, гад, лицо не трогает. Как специально. Коллекционер мордредов. Тело можно спрятать, а лицо, оно всегда на виду. И не портит. Даже когда отдал его манекеном для тренировок, дал приказ волосы, кисти рук и лицо не трогать.  
- Люц совсем плох? – осторожно спросила Белла. 
- Он вменяем, но не думаю, что когда-нибудь оправится после этого, если выживет, - признался Питер. – Северуса загоняли. Его давят морально. Лорд хорошо знает, как достать Снейпа. Лили… Я не знаю, что будет, когда она взорвется. Она терпит, но ярость так и полыхает в глазах. Она ненавидит ребенка в себе, ненавидит лорда. Но она боится навредить Люциусу. В первую очередь ему. Ведь сейчас тот рядом с ней, и от этого ей легче. Не знаю, что будет, если Люца от нее убрать. 
- А Сириус? – Ремус пристально смотрел на четвертого Мародера. 
- Не знаю, Луни, не знаю, - тяжело вздохнул Хвост. – Он исчез. Куда Он его засунул, я понятия не имею. Но ходят слухи…
- О цитадели смерти, - закончила за него Белла. 
- Что это? – нахмурился Люпин. 
- Цитадель смерти – это то ли поместье, то ли замок, куда Он отправляет неугодных, которых не собирается убивать. Вдруг понадобятся для чего-то. Но это редкость. В основном, насколько я слышала, это место забвения. Оттуда не возвращаются, - мрачно  выдала Белла. – Сириус там?
- Думаю, да, но никаких доказательств нет. Он вообще не вспоминает о Бродяге, - вздохнул Питер. – Я даже не знаю, с какого конца к этой проблеме приступить. А тут еще Рабастан.
- А что Рабастан? – тут же насторожилась Белла. 
- Да ведет он себя странно, - отмахнулся Хвост. – Я же говорю, бедлам в ставке Лорда. Знаешь, он был прежним, я имею в виду младшего Лестрейнджа, все было как всегда, а потом я как-то увидел его стоящего у окна. И вид у него был, как у человека, который вдруг узнал, что его долго-долго обливиэйтили, потом держали под Империусом, и вот теперь он все вспомнил, и ему страшно больно. 
- А Рудольфус? – поинтересовалась женщина. 
- А твой муженек бывший совсем рехнулся, - фыркнул Питер. 
- Ха, я же тебе говорила, что он разорвал магический брак темномагическим ритуалом, - повернулась Белла к своему любовнику. 
- Скажи спасибо, что мы были в это время в Замке, а то умерла бы ты пару часов спустя, - буркнул Люпин, вспоминая тот момент. Было до жути страшно. Казалось, что Беллу выворачивает наизнанку, ломает все кости. Она потом две недели приходила в себя. 
- Ха, я теперь могу выйти замуж за тебя, - радостно возвестила женщина. 
- Да, да, конечно, - кивнул Ремус. 
- Ты совсем с ней не споришь? – недоуменно спросил Питер. 
- Не в этом вопросе, друг, - усмехнулся Люпин. – Поверь, дубль два «Ты – мой» мне не пережить. 
Петтигрю давно так не смеялся. Он прекрасно  знал, на что способна мисс Блек, когда она невменяема. Представив, что она за ураган, когда знает, чего хочет, и как будет действовать, он понял, что имел в виду Ремус. И согласился: Лунатику лучше просто смириться и жениться на этой особе. Тем более, они очень даже хорошо смотрелись рядом. 
-  С Рабастаном надо бы разобраться, - задумчиво произнесла Белла, снова переключившись на дело. – Мы тут тесты делали. Я думаю, что моя болезнь ушла при появлении настоящего Темного Лорда. Думаю, он же воздействовал и на Него. Помните, как Он себя вел? Неадекватно. Они оба сильны. Он сопротивлялся, поэтому периодически возникали всплески агрессии. Ему удалось задавить в себе зародыши изменений, возвращения в нормальную эмоциональную форму. Мне просто вернуло разум, и я не захотела возвращаться к прежнему состоянию. Гарри, пусть и необученный, уже мог действовать своей силой Лорда. А она, подкрепленная силой Леди, вообще имеет сверхсильный эффект. Ты хоть представляешь, как летят все ограничители рядом с ними? 
- Они инициируются? – Питер подался вперед. 
- Да, - кивнул Ремус. – Они уже не расстаются. Если куда-то идет один, за ним следуют трое других. И неважно, надо им туда или нет. Осталось не так уж и много времени, когда они станут самими собой. В Англии будет замечательная пара, и консорты им под стать. 
- Консорты? Не фавориты? – уточнил Питер. 
- Да, именно консорты, - кивнула Белла. – Такое бывает очень редко, по Гарри и Гермиона будут выбирать своих наследников, а не давать им жизнь со своими консортами. Вполне возможно, что это будут их дети. Дети Миледи и Милорда, а также консорт-лорда и консорт-леди. Мне кажется такой вариант сейчас самый вероятный. 
- То есть никаких интрижек на стороне не наблюдается? – снова уточнил Хвост. 
- Они верны только своим парам, - улыбнулся Ремус. – С Гарри всегда все не так. 
- Интересная информация, - прищурился Питер. 
- Да, - кивнула Белла. 
- Мне пора, а то Он опять взбеленится, что кто-то опаздывает на ужин, - скривился Хвост. 
- Мерлин, он уже не может найти повод, чтобы наказать кого-то? – Белла поежилась. 
- Ты вовремя сбежала из этого ада, - вздохнул Питер. 
- Иди, до встречи на следующей неделе, - тихо произнес Ремус. Петтигрю встал. Уходить ему совсем не хотелось. Как бы он был счастлив никогда не возвращаться к Нему. Но кто-то должен делать и такую работу. – Он уже повернулся, чтобы идти к выходу, когда услышал тихие слова: – И береги себя, Питер. 
Он лишь кивнул в ответ.
Белла и Ремус остались в баре. Они смотрели, как уходит Хвост, чтобы продолжить шпионить для них. В отличие от Дамблдора, им было трудно посылать людей в логово врагов. А ведь у них были шпионы и в стане директора. Но уже скоро все должно было измениться. 
- Я только надеюсь, что не будет поздно, - произнес Ремус, когда за  Питером закрылась дверь.
- Идем, - Белла встала, потянул за руку своего любовника. При баре была мини-гостиница, и одна комната зарезервирована ими. Нужно же было иметь что-то вроде конспиративных квартир для встреч. 
Войдя внутрь простенькой, даже аскетичной на вид комнаты, Белла закрыла дверь, наложила заглушающие чары, а затем толкнула своего мужчину к кровати. Сегодня она будет задавать ритм, она будет вести. Даже женщина может быть сверху, надо просто знать, как это сделать. А Ремус позволял ей. Один из всех, кто понял, какая она на самом деле. 
Белле нравилось водить кончиками пальцев по его коже, задевать соски, дразня их, при этом глядя, как плавится золото в его глазах. Оно становится таким сверкающим, с переливами. Она знала только несколько человек, чьи глаза раз увидев, запоминаешь на всю жизнь: у Люциуса и Драко – серые, серебряные, расплавленное серебро, предгрозовое небо; у Лили и Гарри – весь спектр зеленого в зависимости от настроения; у Ремуса – с его золотом; у Сириуса – с его необъятной синевой; у Северуса – с его черными омутами. И все. И сейчас, дразня любовника, она любовалась переливами, зная, что это признак его страсти. Она знала, что так они светятся только для нее. 
- Мне нравится твое тело, - прошептала она. – Нравится, как оно реагирует на мои прикосновения, - Белла провела ногтями по соскам, заставив Ремуса выгнуться и запрокинуть голову. – Ты такой чувствительный, - склонившись, она провела губами по шее, спустилась ниже, оставляя влажный след на коже, а затем охватила сосок. Ее язык обвел давно уже твердую горошину. Люпин вцепился руками в покрывало на кровати. Все тело было напряжено от пронизывающего его наслаждения. Ему хотелось и остановить ее, и требовать, чтобы она никогда не останавливалась. Все эти месяцы, что они вместе, для Ремуса были самыми необычными. Он всегда считал, что так и останется один. И уж точно не думал, что рядом с ним может оказаться такая натура как Белла Блек. Она была для него идеальна. Она чувствовала его, могла с точностью передать его мысли и желания, тайные желания. Он и друзьям никогда не признавался в том, какие у него иногда появляются в голове мысли. А Белла легко воплотила все в жизнь, да еще и облизывалась, как сытая кошка. 
- Ммм, - застонал он, почувствовав губы своей любовницы гораздо ниже талии. Контроль летел к Мордреду. Но сегодня правила балом она. Подняв руки над головой, Ремус вцепился в кованые стойки изголовья. 
- Какой смышленый мальчик, - подняла голову Белла и с улыбкой посмотрела на любовника. - Вот так и лежи. 
Ремус горящими от страсти глазами смотрел, как она поднимается с кровати, отходит чуть дальше и встает так, чтобы он ее видел. Белла медленно начала раздеваться, испытывая восторг от того, как на нее уставился любовник. Она чувствовала себя самой красивой, самой желанной женщиной в этот момент. 
- Ремус, ты на мне женишься, - произнесла она низким с хрипотцой голосом. И это не был вопрос. 
- Куда же я денусь, - усмехнулся тот в ответ. – От такой женщины, как ты, моя Белль, не отказываются. 
- Белль, мне нравится, как ты меня называешь, - улыбнулась она в ответ. – Я никому тебя не отдам, мой Лунатик, мой Луни, - скинув с себя одежду, она вернулась на кровать. 
Страсть. Она горела в глазах, в сердцах. Она выливалась наружу в стонах и вскриках, в скрипе кровати, в словах, произнесенных шепотом губы в губы. Движение одно на двоих, старое как сам мир. Мужчина, удерживающий свою возлюбленную сильными руками. Женщина, выгибающаяся в этих сильных руках и двигающаяся в древнем танце. Соединение, вечное и кратковременное одновременно. И пик. И лишь имена в крике.
- Ремус...
- Белль…