Бюро " добрых услуг"

16 глава. Немного о долге и воспоминаниях.

Ты лишаешь меня чувства такта.
Ты чувствуешь, как я сегодня растворяюсь в тебе?
Благодаря тебе сегодня я рожусь заново,
Потому что нахожу в тебе то, что мне нужно. (с) Oomph - Such Mich Find Mich.

Первым в темное помещение погребальной конторы бесстрашно шагнул Себастьян Михаэлис, прикрывая собой своего маленького господина. На всякий пожарный. Хотя дворецкий не думал, что Жнец решит атаковать сейчас. Он не кинулся на демона в Велмарте, осмеяв вместо драки, не нападёт и теперь, в ночном уединении, которое они с графом нарушили. Всё было так знакомо и не знакомо. Интерьер бюро значительно изменился – ни одного гроба на горизонте, только тишина и огонёк экрана ноутбука на прилавке – подлинный светильник современности. Демоны отлично видят и во мраке, не то что в этих сумерках, но осмотреться в лавке основательно Себастьяну и следовавшему за слугой Сиэлю не дали. На дальней стене, у арочного проёма, щёлкнул выключатель, и центральный зал конторы озарился ярким светом. Оба гостя невольно заморгали, щурясь. Сиэль, кажется, ещё и выругался.

— Так-так! Кого я вижу! — раздался голос хозяина конторы, с присущими ему смешливыми и глубокими нотками. Иронично, колко, не обращая внимания на произнесённые «юным» Фантомхайвом ругательства. Мальчик вздрогнул, а говоривший если и был удивлён, завидев графа собственной персоной, то умело скрыл это за смешками, такими же нелепыми, как и в старые добрые времена. — Я знал, что твой хозяин, — на этот раз, Гробовщик обращался уже к дворецкому, всё ещё закрывающему господина, — почтит старика своим присутствием! Но я не предполагал, что так скоро, — неужели Себастьян ошибся, думая, что Жнец не знает о том, что приключилось с Сиэлем в доме Транси? А если так, то для чего Гробовщик морочил дворецкому голову в «Асде»? Вполне правдоподобно ведь морочил. Или всё же демон прав – на самом деле, это лишь умелая импровизация? — Это так мило с его стороны! Особенно, — напомнил, — после всего того, что между нами было! 
— Да как ты смеешь! — зубоскальство синигами достигло цели. «Цепной пёс» обозлился, оттолкнув своего слугу в сторону, дабы тот не стоял на пути. Простая партия, сыгранная Жнецом на гордости, и вот он Сиэль. Надо же, как умело порок извлекли на поверхность! Можно сказать, играючи. Синие глаза – оттенок, доставшаяся графу по наследству, угрожающе сверкнули. Упорство и решительность – всё то, что любил дворецкий в своём лорде. Всё то, что помнил Ангел Смерти, наблюдая за поколениями семейства Фантомхайв. Похожие глаза были у Клодии. Да-да! Совершенно верно! Именно этот удивительный цвет, так прочно врезавшийся в душу… — Ты чуть не убил нас на борту «Кампании» и сбежал, а теперь снова заявился в город? Зачем? Я это просто так не оставлю!
— Но ведь не убил же, — захихикал Легендарный, разглядывая гостей и пропуская предыдущие вопросы мимо ушей. Позволяя «посетителям» рассмотреть себя в ответ. — С чем пожаловали? На чашечку полуночного чая? — ещё одно озвученное воспоминание, которое граф предпочёл бы забыть раз и навсегда. — Или себя показать, — Гробовщик приветливо махнул рукавом серой толстовки в сторону нарядно одетого мальчика, — и на меня посмотреть? — последнее прозвучало даже игриво, и уместнее было бы из уст Грелля Сатклиффа, нежели из уст Легендарного. — Я люблю гостей! — демонстративно принюхался, скалясь. — Даже если это два беса! Вижу, вы тщательно подбирали наряд, как на праздник собирались! Я та-а-ак польщён! 
— Ты отвратителен, — процедил Сиэль, осознавая, что загадка его долголетия раскрыта. Уж слишком много лишних эмоций он продемонстрировал врагу, выдавая себя с потрохами. Чего доброго, Гробовщик решит, что его на самом деле рады видеть. — «Этого допустить нельзя! Но что с этим сумасшедшим отступником не так? Всё те же волосы, спускающиеся до середины спины… Пусть они сделались чуть короче, но всё же, перепутать невозможно. И неизменные замашки клоуна-дегенерата,» — заключил мрачно. — «Но чего-то явно не хватает? Чего именно?» — граф пытливо изучал знакомую фигуру, по-прежнему торчащую у выключателя в обманчиво расслабленной позе. Ухмыляющуюся из-под белых волос. Так Легендарный ухмылялся мальчику ещё тогда, когда Сиэлю действительно было тринадцать, и он стоял у могилы Мэри Келли*. В тот траурный день, они с Себастьяном пришли, чтобы попрощаться – отдать последний долг той женщине. Их сопровождал Гробовщик. Показывал, где похоронена бедняжка. Тогда Жнец сжимал в руках букет белых лилий**... Какое было у синигами лицо в тот момент? Ведь Сиэль впервые видел Легендарного так близко и при свете дня. Да, когда седовласый тряс его как липку перед лицом дворецкого, приговаривая, как наставление о долге и ответственности, граничащее с неведомо откуда взявшейся злостью, что цепь Виктории рано или поздно оторвёт мальчишке голову. Неужели Гробовщик тогда действительно не сдержался, слушая самонадеянные рассуждения юнца? Ах, как граф был глуп в те годы, упустив из вида жизнь Мэри Келли, думая, что хоть как-то загладит свою вину перед ней, заплатив за её похороны. Даже смешно. Действительно смешно и грустно! «Цепной пёс» Её Величества просто стоял в стороне, не испытывая ни малейших угрызений совести, думая лишь о выполнении своих обязанностей перед Королевой. Даже многим позже, когда Легендарный завещал беречь свою душу, Сиэль не прислушался к Жнецу.
— «Что это было тогда? Искренность, на которую я не рассчитывал, или забота?» — подумал Фантомхайв, наконец, осознавая, чего же не так не хватает в синигами.