Брак по расчету

Часть 21. Где ты?

  Ничего не предвещало беды: я бродила по магазинам, выбирая что-то для себя, а что-то для того, чтобы порадовать мужа. После посещения уже третьего торгового центра собиралась возвращаться домой, поэтому, мечтая об улыбке Нацу, в прекрасном расположении духа направлялась к машине на подземной парковке с ожидающим меня водителем. Вот только дойти до нее мне не позволили. Со спины быстро и тихо подошел мужчина, зажал рот и нос платком со странным запахом, из-за чего я выронила все пакеты и отключилась. Проснулась уже в багажнике автомобиля с завязанными глазами и туго перетянутыми веревкой руками и ногами, а во рту, судя по всему, чтобы не кричала, какая-то ткань. Страшно ли мне? Разумеется, но поддаваться этому чувству я не намерена.

Здесь темно, но не тесно, машина не из дешевых, какой-то внедорожник. Судя по качеству дороги, мы за городом. Понятия не имею, кто и сколько человек меня похитили, с какой целью и надолго ли, у меня даже предположений нет, кроме как, что я богата, жена одного из самых известных и влиятельных людей, дочь крупного бизнесмена. Угрозы? Шантаж? Выкуп? Но ведь это все так банально. Из салона не доносилось ни звука, даже радио не работало.

В первую очередь, я не должна паниковать. Нацу наверняка уже весь город на уши поднимает, чтобы найти меня, но и мне необходимо самой себе помочь. Нужно быть аккуратной и внимательной. Мое похищение было явно тщательно спланировано, это не спонтанное решение какого-нибудь сумасшедшего фаната, а продуманная стратегия.

Машина остановилась. Как я поняла, из нее вышло три человека, обменявшихся короткими фразами, которых я не услышала. Один из них открыл багажник, закинул меня себе на плечо и понес. Все молчали, а я начала прислушиваться к каждому звуку: легкий ветерок, шелест деревьев, нет шума, присущего городу или трассе; входная дверь открылась почти беззвучно, значит, мы не в каком-нибудь сарае в глуши, наверное, это загородный дом; уверенные и спокойные шаги по деревянному паркету, запах сигарет; мы спустились вниз по лестнице, здесь оказалось сыро и немного прохладно, видимо, меня притащили в подвал; кто-то вставил ключ и открыл дверь, она немного заскрипела, тяжелая и железная. Меня посадили на стул, раздвинули ноги, привязывая их к ножкам, ослабили веревки на руках и затянули туже уже за спинкой, вытащили изо рта ткань, но повязку с глаз не сняли.

— Эй! А ты че такая спокойная? — обратились, наверное, ко мне, но я молчала.

— Оглохла? — раздался второй голос.

Мужчина приблизился ко мне и дал сильную пощечину.

— Отвечай, когда с тобой разговаривают!

— Откуда мне знать, что вы обращаетесь ко мне? Я вообще-то ничего не вижу, — ответила я похитителям. Вот идиоты.

— Сними ей повязку, все равно никуда не денется.

— Не надо, пусть лучше не знает наших лиц.

— Так она будет игнорировать нас. Меня это раздражает.

Незнакомец рядом со мной выдохнул мне в лицо облако сигаретного дыма, вынудив меня отвернуться. Не закашляться было тяжело, но все же удалось.

— Тогда я буду каждый раз подходить и бить, чтобы она знала, что разговаривают с ней.

Трое человек рассмеялись. Ха-ха, как весело, цирк уехал, клоуны остались.

— А у нее фигурка что надо, — подошел другой человек и немного стянул мою майку вниз, оголяя грудь в бюстгальтере, он даже присвистнул. — Драгнил себе все лучшее захапал. Может, трахнем ее?

— Босс не разрешал. Уймись.

— Он не узнает.

— Иди проветрись. Ее пока нельзя трогать.

— Брось, ты же и сам хочешь.

— Разумеется, но ее муженек не один день убьет на поиски, так что время еще будет.

— Я сейчас хочу, — говорящий сжал одной рукой мою грудь, но его оттолкнули.

— Иди на**й отсюда, а то свяжу, как ее.

— Ладно-ладно, не кипятись.

Кто-то вышел за дверь, скорее всего, именно тот нетерпеливый. Оставшиеся двое начали между собой диалог.

— Какие распоряжения отдал босс?

— Пока держать ее тут, не забывать кормить, слишком сильно не бить, не насиловать раньше, чем он сделает это первым.

— А когда он приедет?

— Должен завтра, но там как получится.

— Понятно.

— Присмотри за ней. Надо сообщить ему, что она у нас.

— Конечно.

Еще один покинул комнату. Я спокойно сидела и молчала, но именно это постепенно и напрягало наблюдающего за мной, однако, к моему счастью, он из всех самый адекватный. По крайней мере, сейчас мне так кажется. Нужно выведать больше информации.

— Тебе не страшно? — спросил он меня. — Только не делай вид, что не понимаешь, что я говорю именно с тобой. Тут больше никого нет.

— Я это понимаю.

— Так тебе совсем не страшно?

— Меня успокаивает мысль, что мой муж вот-вот появится.

— Ну-ну, — он усмехнулся.

— Если ты в нем сомневаешься, значит, совсем не знаешь, на что он способен.

— Ошибаешься. Как раз мне это хорошо известно.

— Так вы знакомы?

— В некотором роде, но он меня вряд ли помнит.

— С чего ты решил?

— Просто поверь на слово.

— Я должна верить похитителям? Тебе самому не кажется, что это смешно?

— Ты права. На твоем месте я бы никому не верил.

— Хочешь поменяться?

— Нет, — он тихо посмеялся. — Почему ты не пытаешься сбежать?

— А есть смысл?

— Никакого.

— Тогда зачем мне лишние движения, которые, к тому же, могут разозлить твоих друзей, и без этого желающих поиздеваться надо мной?

— Я знал, что ты умная.

— Спасибо. Я так понимаю, интересоваться, кто ваш босс, бесполезно?

— Именно.

— Просить снять повязку с глаз тоже?

— В точку.

— А хотя бы воды можно?

— Вот это без проблем.

Он поднес к моим губам стакан, который я выпила полностью.

— Спасибо.

— Не за что.

— Остальные более грубо ведут себя со мной. Почему ты нет?

— Не заинтересован.

Услышав приближающиеся шаги, я повернула голову в сторону звуков.

— Меньше разговаривай и не провоцируй их, — посоветовал мужчина.

В комнату вошли теперь трое.

— Какие формы. Можно ее трахнуть?

— Еще один неугомонный. Если хотите — вперед, только мне придется перестрелять вас, чтобы босс не узнал.

— Он прав. Не торопились бы вы на тот свет.

— Б**ть, весь кайф обломал.

Я усмехнулась их слаженности в команде, и получила за это пощечину. Мне разбили губу, но я спокойно облизнула кровь и молчала.

— Что, понравилось?

В ответ тишина.

— Не молчи, с*ка, — меня еще раз ударили.

— Вы дебилы. Я же сказала, что ничего не вижу.

— Достала, дрянь.

Повязку с глаз сорвали и бросили на пол. Теперь я смогла рассмотреть всех присутствующих. Если бы я встретила их на улице, если бы они были просто прохожими, бизнес-партнерами, конкурентами, кем-угодно, ни на одного из них я бы не подумала, что они могут быть бандитами, шантажистами, похитителями, теми, кто хочет мне навредить, кому доставляет удовольствие причинять боль. Эти люди совершенно на таких не похожи. Не уверена, но по внешнему виду двое из четверых кажутся младше меня. У всех довольно обычные лица, нет ничего выдающегося или отталкивающего, хотя у мужчины, сидящего на стуле у стены, глаза более добрые, по сравнению с остальными.

Необычной является комната, где я находилась. Точнее, не столько необычной, сколько пугающей: голые каменные стены и такой же пол, тусклое освещение одной лампочки в старом светильнике под потолком, в одном углу на полу лежит матрац, прикрытый серым покрывалом, и маленькая подушка, в противоположном — небольшой стол с двумя задвинутыми стульями, на котором стоит стеклянный графин с водой и один стакан. Есть две двери: первая — большая железная, судя по всему, это выход отсюда, а другая — обычная деревянная, за которой, возможно, уборная. Все бы напоминало самый простой погреб, вот только в некоторых местах с потолка в приделанных специальных кольцах свисают цепи, несколько идут из стен рядом со столом, пара прикручены к полу, почти на две части комнату разделяет решетка из толстых металлических прутьев, слегка покрытых ржавчиной. Это больше похоже не на подвал, а на пыточную камеру.

Сжав руки в кулачки, я собралась с духом. Нельзя позволять им меня запугивать.

— Ты кретин! Что ты сделал?

— Она меня достала!

— А что если придет ее муженек, мы сбежим, а она потом сделает наши фотороботы и нас найдут? — беспокоился один из мужчин.

— Поправочка, — я вмешалась в их разговор, — вы не сбежите и никогда не сможете скрыться от Драгнила.

— Теперь ты, значит, стала разговорчивой? — парень рядом со мной снова ударил меня по лицу.

— Эй, босс просил сильно ее не бить.

— А я и не сильно. Да, дрянь?

— Разумеется. У меня сил и то побольше будет.

Он опять замахнулся, но его руку остановили.

— Ты дура? Зачем ты это делаешь?

— Просто хочу, чтобы ты перестрелял их всех к приезду вашего босса, — обратилась я к другому молодому человеку, — так сказать, расчистил территорию. Судя по голосу, именно ты предупреждал их.

— Хочешь нас натравить друг на друга? Серьезно? Я думал, что ты умнее.

— Да-да, — я усмехнулась, приподняв подбородок, якобы все идет по моему плану.

Они начали ругаться, приближались, хотели раздеть, избить, но был тот, кто не позволял больше ко мне подходить. Я лишь смотрела на все это и улыбалась краем губ. В конце концов, им надоело орать и они ушли, предварительно меня развязав и разрешив лечь на матрац. Другая деревянная дверь и правда вела в маленькую уборную.

Через несколько часов принесли еду, но я почти ничего не съела из опасений, что там может быть подмешано какое-нибудь лекарство или наркотик. Прошла целая ночь в одиночестве и холоде. Я замерзла, просила одеяло, но мне сказали, чтобы довольствовалась тем, что есть, а это лишь тонкая простыня. Я держалась, подбадривала себя, как могла, надеялась, что уже через минуту Нацу откроет эту дверь и заберет меня отсюда. Но его все не было. Поджав под себя ноги, я старалась не думать о плохом, вспоминала его улыбку, самые теплые и нежные слова, объятия, прикосновения, вспоминала все, что могло согреть мое сердце и тело.

Бессонная ночь отразилась легкими мешками под глазами. К завтраку я почти не притронулась, за что меня матами отругал один из парней, но я пропустила его слова мимо ушей. К концу второго дня приехал тот, кто и спланировал мое похищение. Прежде, чем он вошел ко мне, один из мужчин завязал глаза и приковал цепями рядом со столом, посадив на колени на пол. Холод пронизывал, ноги начинали дрожать, но я старалась угомонить свое тело и не показывать страха.

— Ну здравствуй, Люси, — раздался какой-то знакомый голос, только не могу вспомнить, кому он принадлежит. — Непривычное положение, да? — самодовольный тон с усмешками и презрением. — Делаешь вид, что спокойна. Может, тебе еще и нравится? — мои мысли судорожно ищут в памяти лицо этого человека, которого я точно когда-то знала. — Скажи, Люси, тебе нравится?

Несколько сильных пощечин шероховатых рук. Мужчина потянул за цепи, которыми скованны мои руки, разорвал всю одежду, бил чем-то похожим на плеть, потом в дело пошел жесткий ремень, еще что-то тонкое и мокрое, разрезающее мою нежную кожу. Я стиснула зубы, стараясь не издавать ни звука, но то и дело против моей воли из груди вырывались стоны, полные боли.

— Гордая, да? Сильная? — противно прошептал он рядом с моим ухом. — Ничего, это не на долго. Еще несколько таких дней, и я сломаю тебя. Будешь валяться в моих ногах и умолять не останавливаться.

Больно потянув за цепи, он согнул меня пополам, уложив торс на стол. Наверное, собирается изнасиловать. Не хочу, нет, только не это. Я начала сопротивляться, извивалась как только позволяло мое положение, даже укусила этого отвратительного человека. Он недовольно рыкнул, приставил к моему горлу пистолет, сжал в своем кулаке мои волосы, и грубо вошел в меня. Нет... нет, нет, нет, нет, нет... Нет! НЕТ! Не хочу, прекратите это! Нацу... Нацу, где же ты? Спаси меня. Пожалуйста, Нацу, умоляю, останови это. Нацу! Нацу...

Вдоволь надругавшись надо мной, он ушел. Но мои муки только начинались. Словно охотник, спустивший с цепи своих псов, он разрешал остальным четверым меня насиловать, как им только вздумается. В отличие от их босса, им хотелось видеть боль в моих глазах, слезы, мольбы, поэтому повязку на глаза они не надевали. Я не дала им такой радости. Зажмурившись, стиснув зубы, иногда поджимая губы, цепляясь за цепи так, словно это последние ниточки, связывающие меня с прошлой прекрасной жизнью, я терпела. Терпела насилие и боль, насмешки и боль, оскорбления и боль, издевательства и боль, избиения и боль, унижение и боль. Только когда меня подвешивали на цепях к потолку, я порой вскрикивала, а на глазах выступали слезы.

Три дня... еще три дня продолжался этот ад. В уборной не было ни ванной, ни душа, ни даже раковины, возможности искупаться, смыть с себя их грязь не было. Кровоточащие царапины засыхали и покрывались корочкой, рядом с ними появлялись новые, синяков с каждым днем становилось больше. Мое тело изнывало от боли, душа вопила от отчаяния, я не переставала взывать к Нацу. Он же такой влиятельный, почему уже столько времени не может меня найти? Нацу, где же ты? Я держусь, Нацу. Честно, я очень стараюсь, но мне так плохо.

Свернувшись маленьким комочком в углу на матраце, закутавшись в простыню, я теряла счет времени, бродила в своих мыслях как в лабиринте, порой отключалась, находилась в полу-реальности и полу-бреду, скользя по грани сознания. Мне становилось страшно, что я потеряю себя. В тысячный раз моля Нацу поскорее прийти за мной, я осеклась на этой мысли, взглянув на свои руки и окинув взглядом тело. Ужаснувшись от представшей передо мной картины, я вдруг подумала, что уже не хотела бы, чтобы Нацу меня спасал. Не хочу, чтобы он видел меня такой. Каким будет его лицо, если он узнает, что со мной делали? Какие чувства испытает? Что окажется сильнее: злость к похитителям или презрение ко мне, к тому, какая я сейчас? Наверняка он разлюбит меня, возможно, даже не захочет больше жить под одной крышей с той, над кем десятки раз надругались. Я теперь не лучше какой-нибудь дешевой шлюхи. Нацу это поймет и больше не захочет быть со мной.

Четверо снова вошли. Я поджала под себя ноги, обхватила руками колени, пряча лицо. Ожидая очередной порции пытки, я сжала руки в кулачки, которые, к сожалению, не могли бы защитить меня в случае чего. К горлу подступал ком из криков и страданий, который я всеми силами старалась проглотить и не позволить ему вырваться наружу. Но внезапно подвал заполнило множество людей. Я подняла голову, увидела мелькающую военную форму с бронежилетами, черные маски, автоматы. Они моментально скрутили насильников, поставив их на колени на пол. Я чувствовала, что снова теряю сознание.

— Люси? Люси, ты меня слышишь?

Голос похож на Нацу, но сейчас мне кажется, что я провела в этом подвале вечность, постепенно забывая мужа и саму себя.

— Господи...

Легкие, едва ощутимые прикосновения сильно рознились с теми, которые я чувствовала эти последние дни. Я поежилась.

— Люси, слышишь меня? Не волнуйся, я здесь, мы сейчас поедем домой.

Это точно Нацу. Я постаралась открыть глаза и присмотреться, сфокусировать взгляд. Передо мной мой муж. Он обеспокоенно смотрит мне в глаза, потом с ненавистью разглядывает мое голое тело, все в кровоподтеках, порезах и застывшей крови. Сжавшись сильнее, я пытаюсь отстраниться от него.

— Нет... не смотри...

— Люси... не волнуйся, мы скоро будем дома. Но сначала скажи, — я услышала, как немного хрустнули суставы, когда он сжал кулаки, — кто из них тебя... бил?

Нацу указывал на моих похитителей, но мне не хотелось больше на них смотреть, поэтому я отвернулась.

— Люси, я понимаю... но, пожалуйста, ответь.

Он аккуратно приподнял мою голову за подбородок, нежно проводя пальцем по щеке.

— Все...

— Все?! — он удивленно немного прикрикнул.

Тяжело выдохнув, супруг постарался расслабиться. Я чувствую, как тяжело ему это дается. Крайне осторожно, он закинул мою руку себе на шею, и подхватил меня. Чувствуя, наконец, тепло, я прижалась к нему сильнее, потянув на себя простыню. Он сделал пару шагов, но остановился.

— Люси... тебя кто-нибудь... насиловал.

— Нацу, давай просто...

— Пожалуйста, посмотри на них и ответь.

Но мне нет необходимости лицезреть их отвратительные физиономии.

— Все... — тихо шепнула я мужу.

Он действительно ужаснулся, а я спрятала лицо.

Мы вышли из этого злополучного помещения. Нацу посадил меня на заднее сидение, укрыл пледом и сказал, что скоро вернется.

— Нет, подожди, — я схватила его за рукав пиджака, — не уходи. Давай просто уедем.

— Конечно-конечно, Люси, — он сел на колени, оказываясь ниже меня. — Я сейчас пойду, выброшу мусор из этой жизни и сразу же вернусь к тебе. Ты и моргнуть не успеешь, — он поцеловал мою ладошку.

Убрав мою руку, быстро ушел. Я услышала выстрелы. Внезапно подъехала еще одна машина. Судя по всему, водитель гнал на большой скорости, поэтому затормозила она резко, даже немного разворачиваясь, поднимая пыль. Кто-то вышел из машины и подбежал ко мне.

— Люси? — прозвучал голос Зерефа. — Боже мой...

Он подошел, но из дома вышел Нацу и оттолкнул его.

— Не смей к ней приближаться! — прокричал муж Зерефу. — Это все ты!

Были звуки возни, потом один удар.

— Угомонись! Я же сказал, что я тут не при чем. Это не мои люди.

— Ты говорил, что понятия не имеешь, где она, однако, ты здесь.

— Ты же сам рассказал, где уже искал, поэтому я подумал, изучил карту и тоже кинулся на поиски.

Снова удар.

— Что ты мне заливаешь? Ты знал, где она! Это ты все подстроил, чтобы насолить мне!

— Весь мир не вертится только вокруг тебя, Драгнил. Это не моих рук дело. Я бы никогда не позволил никому так с ней обращаться... но ты позволил...

— Ах ты...

Дослушать их разговор я не смогла, поскольку потеряла сознание. Очнулась на руках у Нацу. Немного осмотревшись, я заметила, что мы в доме. В доме, где я уже не была дольше, чем вечность — в доме моего отца.