Брак по расчету

Часть 13. Прошу, не уходи...

   Я приняла душ и легла в кровать, вот только уснуть никак не получалось. Думала о Зерефе, о том, что же он так усердно скрывает, почему я не боюсь его, прощаю все недосказанности, и откуда он все знает обо мне? В моей жизни было и есть мало людей, которым я могу доверять, но он... что-то в нем есть такое особенное, сама не понимаю, что именно, и не могу все это объяснить нормальными словами, но я привыкла доверять своей интуиции, и сейчас она мне говорит, что он хороший человек и не причинит мне боль.

Потом мысли переключились на Нацу. Вот он постоянно причиняет мне боль тем, что спит со всеми подряд. Однако, если не брать этот факт во внимание, его отношение ко мне такое чистое, что это подкупает меня и заставляет прощать. Но вечность закрывать на это глаза, какой бы сильной я не хотела быть, не смогу. Я не железная, мое сердце не ледяное, я чувствую обиду, которую он подслащает редкой, едва заметной нежностью, но потом снова боль, приправленная заботой, измены и его подарок с невероятно чувственными словами, страдания и желание его коснуться, обнять, поцеловать, почувствовать биение в его груди. Вечная война внутри меня продолжается, и надежды на скорое ее разрешение нет.

В итоге, я вообще не спала. Около трех часов ночи раздался стук в дверь. Я накинула халат и открыла. Передо мной стоит Нацу, он опустил голову и смотрит в пол. Он все еще в костюме.

— Прости, что так поздно.

— Ничего, я не спала.

— На самом деле, я так и подумал, поэтому и пришел.

— Ты что-то хотел или что-то произошло?

Он не поднимает глаза, выглядит таким грустным и уставшим.

— Ты хочешь о чем-то поговорить?

— Если честно, у меня просто возникло желание... чтобы ты была рядом.

Предчувствие какое-то плохое. Хотя и поговорить есть о чем.

— Тогда, может, чаю?

— Но прислуга давно спит.

— Я и сама умею заваривать. Пойдем.

Закрыв за собой дверь, я пошла на кухню. Нацу неспешно поплелся за мной.

Атмосфера ночного дома с тусклым освещением почему-то добавляла печали. Теперь Нацу замолчал. Я спиной чувствовала, что стоя в дверном проеме, он за мной наблюдает, за каждым моим движением и жестом.

— Тебя что-то беспокоит? — не выдержала я.

— Да.

— Поделишься?

Он провел рукой по волосам и немного по лицу.

— А у меня и выхода нет. Я обязан с тобой поговорить об этом.

— О чем же?

Но муж снова замолчал. Что это? Затишье перед бурей? Хотя нет, я не вижу, чтобы он злился. Скорее, он обеспокоен, встревожен, и так печален. Мне это не нравится, совсем не нравится.

Я поставила заварник и чашки на поднос.

— Пойдем к камину.

Нацу не ответил, молча последовав за мной.

Расставив все на маленьком столике, разлив чай, я удобно устроилась в кресле перед камином, поджав под себя ноги.

— Не томи, Нацу. Рассказывай.

— Нет, сначала ты.

— А что ты хочешь услышать?

— Зереф...

Я чуть не подавилась, а Нацу просто спокойно смотрел на огонь.

— Давно узнал?

— Сегодня.

— Я думала, ты будешь в гневе.

— Если бы на его месте был кто-то другой, я бы не просто злился, а пришел бы в дикую ярость и немедленно убил бы его лично. Но с этим человеком все не так просто. Где вы познакомились?

— На вечеринке после модного показа Эльзы.

— И часто вы встречались?

— Нет, только несколько раз. Мы просто разговаривали.

Нацу тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и снова замолчал. Он явно о чем-то усиленно думал, лишь через несколько минут заговорил.

— Почему ты не пыталась узнать, кто он? Зная тебя, наверное, хотела услышать именно от него?

— Угадал.

Он усмехнулся.

— Как это на тебя похоже.

Потрескивание дров в камине поддерживало атмосферу тихой печали.

— Люси, ты веришь ему?

— Да.

— Знаешь, ему все верят.

— Это плохо?

— Даже не представляешь насколько. Он точно знает человеческую психологию, очень наблюдателен и внимателен, и умело пользуется этим.

— Ты его знаешь?

— Лучше бы не знал.

— Почему?

Нацу тяжело выдохнул, посмотрел на свою чашку с все еще нетронутым чаем, взял ее и сделал несколько глотков.

— У тебя золотые руки, — сказал он, нежно улыбаясь, но не глядя на меня.

— Нацу, почему ты лучше бы его не знал? Между вами что-то произошло?

— Да.

— Расскажи мне.

— Ты хочешь больше узнать о нем?

— Я хочу больше узнать о тебе и о том, что тебя так тревожит.

Он нежно посмотрел на меня.

— Хорошо, я расскажу. Все началось, когда я был на середине обучения в университете. Отец стал готовить меня в свои преемники, поэтому я часто бывал в компании. Много людей, много знакомств, сама прекрасно понимаешь. Зереф был помощником моего отца: он доверял ему, поручал серьезные дела, которые были выполнены всегда идеально и в кротчайшие сроки. Отец был восхищен его талантом, сделал своей правой рукой, когда я только учился, постепенно вникал в суть и порой допускал ошибки. Он и мне помогал, давал советы. Я глубоко уважал его, ведь он только на пять лет старше меня, а уже так гениален. Мне хотелось быть похожим на него и на своего отца. Мы стали друзьями, общение теперь было не только на работе. Мы гуляли по клубам, отрывались на полную катушку, порой делая незаконные вещи, он прикрывал меня перед отцом, всегда оправдывал, относился ко мне как к младшему брату. Так длилось два года. Я окончил университет, стал во главе компании, оставив его на прежнем посту, чтобы он всегда был подле меня. Я доверял ему то, что не доверял никому, рассказывал о том, с кем никогда не делился подобным. Я верил ему. Но однажды у нас возникли большие проблемы с одной из крупнейших дочерних фирм. Ее потеря грозила чудовищными последствиями и резким падением авторитета. Зереф сказал, что сам все уладит и мне не стоит беспокоиться. Он дал мне несколько пустых листов, попросил поставить подписи сразу, на случай если возникнет непредвиденная ситуация и он не сможет быстро прилететь. У меня не было ни капли сомнений в нем, но он меня предал. Не вдаваясь в детали, скажу так, он воспользовался моими подписями, загреб эту дочернюю фирму под себя, прихватив к тому же еще несколько, и основал собственную крупную компанию в той же области, что и моя, только в другой стране, став таким образом заклятым конкурентом. Кое-как я разобрался с проблемами. До сих пор, вот уже четыре года, Зереф переманивает моих партнеров, иногда даже сотрудников, пытается оторвать себе кусок от моей корпорации и уничтожить меня. Теперь он подобрался и к тебе.

Нацу посмотрел мне в глаза.

— Понимаешь, Люси, я не злюсь, я просто боюсь тебя потерять, что он убедит тебя в чем угодно, подождет удобного момента, когда ты будешь обижена на меня или разозлишься, тогда ты поверишь ему и... отвернешься от меня.

— Ты думаешь, я так глупа?

— Конечно нет, не в этом дело, просто он умеет убеждать, умеет втираться в доверие. Ты даже сама этого не успеешь понять.

— Нацу...

— Нет, Люси, послушай...

— Это ты послушай, — я поставила чашку обратно на столик, присела на корточки напротив мужа, глядя ему в глаза снизу вверх, накрыла своими руками его, — я никогда не буду верить ему больше, чем тебе. Поверь, тебе нечего бояться. Я никогда не предам тебя и не отвернусь. Я твоя жена, Нацу, только твоя. Если тебе будет легче и спокойнее, могу пообещать больше с ним не встречаться.

Печаль на его лице сменилась благодарностью. Он потянул меня за руки так, что я села ему на колени, а затем он обнял меня, уткнувшись носом в мои волосы.

— Я знаю, что постоянно делаю тебе больно, и нет на свете таких извинений, которые искупили бы мою вину. Логично было бы сказать, что если я ее чувствую, то должен прекратить так делать, но это... сложно. Ты могла бы подумать, что я оправдываюсь, но нет, Люси, я тоже стараюсь, стараюсь быть честным с тобой, говорить с тобой. Все это время, что мы в браке, я всегда замечал, как много ты делала для меня, пыталась достучаться, понять, а я лишь отталкивал, снова, снова, снова и снова причинял боль. Но ты все прощала, прощала то, что никто бы никогда не простил. Ты терпела и продолжала улыбаться.

— Нацу...

— Я далек от идеала, особенно от твоего идеала, но... пожалуйста... — он взял мою руку и поцеловал обручальное кольцо, — пожалуйста, никогда меня не оставляй. Мне кажется, без тебя я утону в темноте.

— Я обещаю, я никогда тебя не оставлю. Но и ты мне пообещай то же самое.

— Клянусь.

Его руки немного дрожат, речь была похожа на исповедь. Он сидел так, что я не могла видеть его лицо, но я понимала, что он сейчас чувствует. Сидя на его коленях, я подогнула свои ноги и свернулась клубочком, как котенок, который нежится в теплых объятиях. Мне так хотелось остановить время и наслаждаться этим мгновением вечность.

Бешеный стук сердца Нацу постепенно успокоился. Он действовал на меня как колыбельная, и я сладко уснула в его руках, почувствовав до этого нежный поцелуй в макушку.

Утром я проснулась уже в своей постели. Хотя точнее будет сказать, не проснулась, а испуганно подскочила. Не помню всех подробностей сна, помню только, как стояла... у могилы Нацу. По лбу стекал холодный пот, руки тряслись, в горле пересохло, а грудь сдавило от дикой боли.

— Доброе утро, миссис... Боже, что с вами? — подбежала к постели Амели.

— Все нормально, просто дурной сон.

— Но вы ужасно выглядите. Может, позвонить семейному врачу?

— Нет-нет. Просто сон, только плохой сон. Я сейчас приду в себя.

— Принести вам воды?

— Да, будь добра.

Она выбежала и пулей вернулась обратно со стаканом прохладной воды. Моментально осушив его, я почувствовала, что становится уже немного легче.

— Спасибо.

— С вами точно все в порядке?

— Да, уже гораздо лучше. Прости, что напугала.

— Что вы, не извиняйтесь. Главное, чтобы с вами все было хорошо.

Я благодарно улыбнулась ей и встала с постели.

— Нацу уже уехал на работу?

— Еще нет, но хозяин уже позавтракал, наверное, скоро уедет.

Я умылась, но не стала переодеваться, а просто в пижаме и халате пошла к нему, не желая тратить время.

— Где он? В кабинете?

— Да.

Быстро подойдя к двери, постучала в нее. Он открыл.

— Люси? Что с тобой? Почему такая бледная? Тебе плохо?

— Кошмар приснился. Слушай, Нацу, я... ты, наверное, подумаешь, что я странная, но, пожалуйста, выслушай. Не езжай сегодня на работу. Останься дома, давай проведем день вместе?

— О чем ты? У меня куча дел.

— Я знаю, но... пожалуйста.

— Так, рассказывай, в чем дело?

— У меня очень плохое предчувствие. Остался бы ты сегодня, дела никуда не убегут.

— Вчера только произошло полное слияние компаний, поставлены последние подписи, а сегодня начнется полноценная совместная работа с твоим отцом. Я не могу остаться.

Я потупила взгляд.

— Люси, сегодня обычный день, который не предвещает ничего ужасного. Все будет в порядке. Слышишь? — Нацу легонько взял меня за плечи.

— Да.

— Посмотри на меня, — нехотя я подняла глаза, — все будет хорошо. Тебе не о чем волноваться. Ты мне не веришь?

— Верю.

— Тогда успокойся. Иди еще немного поспи, а я вернусь вечером к ужину, — муж закрыл свой кабинет, чмокнул меня в лоб и направился к лестнице. Последняя картина из моего сна не уходила из головы. Я схватила Нацу за руку, словно боялась, что вижу его в последний раз.

— Ну Люси... Так, пойдем.

Супруг взял меня за руку, довел до моей комнаты и заставил лечь в постель.

— Отдохни, поспи еще пару часов, потом съешь что-нибудь вкусненькое, и мне приготовь мое любимое винное желе. После ужина я бы очень хотел его на десерт. Сделаешь?

— Конечно.

— Спасибо, но сначала, отдохни. Если почувствуешь слабость, скажи Амели, чтобы вызвала врача. Поняла?

— Да.

— Вот и умница. Мне пора на работу. Увидимся вечером.

Я кивнула.

— Нацу... — он остановился у двери и посмотрел на меня, — будь осторожен.

— Как и всегда, — он нежно улыбнулся, явно пытаясь меня успокоить, и ушел.

Целый день я пыталась занять себя чем угодно, всем подряд. Приготовила винное желе, поставила в холодильник, чтобы застывало. Потренировалась в спортзале, выплескивая из себя весь негатив; пыталась прибираться вместе с горничными, но они меня прогнали, сказав, что это только их работа и они за нее получают зарплату; посмотрела два фильма в мини-кинотеатре. Время тянулось чудовищно долго.

Наконец, настал вечер. Я помогала накрыть стол к ужину. Нацу должен вот-вот приехать. Вдруг я услышала как входная дверь с грохотом открылась. Мои руки почему-то задрожали. Держа в руках бутылку красного вина, я прямо с ней побежала к ним. В дверях запыхавшийся Грей.

— Люси... там... в общем... это... — он пытался отдышаться.

— Говори уже! — немного прикрикнула я от нетерпения.

— Нацу... он попал в аварию... Сейчас в больнице.

Бутылка вина разбилась, образуя большую красную лужу.

Я сбросила фартук, накинула верхнюю одежду и поехала вместе с Греем в больницу. Уже там я стала чувствовать себя еще хуже от едкого запаха лекарств и боязни за жизнь мужа. Узнав, что он в операционной, мы побежали к ней, но перед входом нас остановил врач, сказав, что дальше нельзя. Мы сели в ожидании.

Несколько часов тишины и мыслей о худшем. После операции нас пустили к нему. Мы с Греем зашли. Нацу лежал в больничной постели с перебинтованной головой, на лице ссадины, разбита одна бровь.

— Доктор... не молчите, — обратилась я к нему дрожащим голосом.

— Операция прошла успешно, его состояние стабильно, жизни ничего не угрожает.

Я выдохнула.

— И когда он очнется?

— А вот с этим проблема. У вашего мужа небольшое сотрясение. У организма сработал защитный механизм.

— Так когда он придет в себя?

— Ваш муж в коме. Когда очнется не известно, и очнется ли вообще. Мне жаль.

Кончики пальцев закололи, будто пропустили электрический ток. Я почувствовала, что из-под ног уходит земля и потеряла сознание. Проснулась я, судя по всему, примерно через час. Меня положили в кресло недалеко от Нацу.

Поверить не могу. Нацу... мой муж в коме. Я не верю. Нет, это все шутка, розыгрыш.

Я подошла к нему. Он выглядит просто спящим.

— Нацу, ты же пообещал никогда меня не оставлять. Нацу, ты поклялся. И как так вышло? Нацу, — я взяла его за руку, — Нацу, прошу, приди в себя. Слышишь? Ты мне нужен. Пожалуйста, приди в себя. Нацу... Нацу! Нацу! Нацу! — я срывалась на крик, по щекам потекли слезы, я стала трясти его, пытаясь разбудить.

Вдруг прибежал Грей, стал оттаскивать меня от мужа. Я вырывалась, рыдала, не могла поверить, не могла смириться.

— Люси, Люси, успокойся.

— Нет, Грей, это же Нацу.

— Успокойся, прошу тебя.

— Грей, это же мой муж в коме.

— Люси! — теперь прикрикнул он, заметив, что это на меня подействовало, немного отпустил. — Он не только твой муж, но и мой лучший друг. Я ошарашен и обеспокоен не меньше твоего, но ты должна взять себя в руки? Хорошо?

Я опять стала пытаться вырваться из его хватки.

— Люси, ты самая сильная из всех девушек, которых я знаю. Ты справишься. Ты же Люси Драгнил, дочь Джудо Сердоболия и жена Нацу Драгнила. Тебе все по плечу. Соберись.

Я успокоилась.

— Спасибо, Грей. Ты прав.

— Вот и отлично, потому что теперь тебе предстоит решить кучу важных вопросов.

— Это каких? — поинтересовалась я, вытирая слезы.

— Нацу — гендиректор крупнейшей корпорации, кто-то должен взять на себя его роль, пока он не очнется. Я хоть и «правая рука», но за такое не возьмусь, его отец тоже. Завтра наверняка срочно соберут совещание. Люси... ты должна взять это на себя.

— Стать исполняющей обязанности Нацу?

— Да. Ты умная, мне известно, как ты справлялась с делами со своим отцом. Ты должна завтра заявить о себе. Я поддержу тебя.

— Спасибо, Грей. Я подумаю. И давай пока не будем об этом. Хотя бы не здесь, — я посмотрела на мирно спящего Нацу.

— Конечно. Я позвоню тебе завтра. Сообщи, если что, — он тоже указал на него.

— Да, спасибо.

Мы попрощались, и он уехал, а я еще осталась сидеть у кровати мужа, разглядывая его безмятежное лицо. Он всегда был против того, чтобы я занималась делами компании. Что он подумает обо мне, когда очнется? Но теперь, скорее всего, все начнут пытаться отхватить кусок себе, пока он в больнице. Я не могу этого допустить.

Меня заставили вернуться домой, двадцать раз повторяя, что в случае чего мне сообщат первой.

Грей позвонил около девяти утра. Его опасения подтвердились. Новость, что Нацу в коме, разлетелась с невероятной скоростью, началась борьба за его место. Вскоре я приехала в компанию, в зале для совещаний уже собрались люди. Молодые перспективные люди, взрослые мужчины, пара женщин — все спорили, порой кричали, каждый настаивал на своем. Я прошла и села рядом со своим отцом и свекром, которые молча сидели и наблюдали за происходящей суматохой.

— И давно они так?

— Минут двадцать, — ответил мне мой отец. — Мы пытались их успокоить, но без Нацу былая дисциплина начала расшатываться. Здесь все держалось на нем и его стальной хватке. Я не знаю, что теперь будет.

— Господин Игнил, а вы что думаете? — спросила я свекра.

— Я отошел от этих дел. Грей с нами уже разговаривал. Я с ним согласен. Поддерживаю тебя, Люси.

— Как и я, конечно же, — добавил мой отец.

— А где Фуллбастер?

— Улаживает другое дело.

— Ясно, — я осмотрела помещение. — Похоже, выбора нет.

Я встала.

— Послушайте, — обратилась к спорящим людям, но меня никто не услышал, они слишком заняты собой и попытками протолкнуть свои интересы.

— Послушайте! — уже повысила голос, но снова никто не обратил внимание.

Нет, так дела не делаются.

Я взяла стакан, немного отошла от стола и, хорошо замахнувшись, бросила его в стену. Он со звоном разбился, и все затихли.

— Отлично, намного лучше, — мой голос стал похож на непробиваемую сталь, как и в былые времена, когда я работала с отцом. Все сели. — Я упрощу вам всем жизнь. Место исполняющего обязанности Нацу Драгнила займу я, его жена, Люси Драгнил. Всех возражающих прошу выйти в окно.

Никто не двинулся с места.

— Прекрасно. Не надейтесь, что в его отсутствие у вас будет много свободного времени. Моя политика проста: не справляетесь с работой — увольнение, прогулы — увольнение, нарушение дисциплины — увольнение без возможности устроиться на любую другую работу в этом городе. Я вам это гарантирую. Все уяснили?

Присутствующие молчат и испуганно переглядываются.

— Я не слышу!

— Да.

— Да.

— Да, миссис Драгнил.

Все ответили положительно.

— А теперь разошлись и занялись своей работой. Если у вас много свободного времени, я его сокращу. Вы еще будете скучать по Нацу Драгнилу.

Сотрудники спокойно, но бледные от явного испуга ушли. Остались только отец мужа и мой.

— Даже я чуть не встал по стойке смирно, — грустно улыбаясь, сказал свекр, — компания в надежных руках.

— Благодарю.

— Не волнуйся, Игнил, — обратился к нему мой отец, — она будет не одна. Я ведь тоже здесь.

— Да, я спокоен.

Супруг будет недоволен, когда очнется, но я не могла поступить иначе. Позволить его делу, над которым он столько работал, просто взять и развалиться, не могу. Надеюсь, он меня простит.

Я возглавила компанию вместе со своим отцом. Каждый день после работы навещала мужа в больнице.

Месяцы шли, а Нацу просыпаться не собирался.