Луи в Стране Чудес

2.

На лице Луи Томлинсона распивала чай вселенская печаль, когда он в час дня одевался в комнате их с матерью дома. Пальто парня было из шерсти и сукна с бархатным воротником небесно-голубого цвета, бежевый жилет из атласного шелка и вырезом из бархатной ткани с нежным цветочным узором, клетчатые брюки из саржевого хлопка и темно-синий шелковый шарф эпонж. Костюм из ткани высокого качества отлично подчеркивал фигуру, плотно прилегая к телу. Луи нравилось то, во что он одет, но тот факт, ради чего эта одежда была на нем огорчал молодого человека.

Луи поправил свои волосы, которые еще тринадцать лет назад были гораздо более светлого цвета и подошел к комоду, который они увезли со старого дома. В нем Уильям Томлинсон хранил самые ценные вещи: карту мира, чернила с пергаментом, очки и небольшой семейный портрет. А его сын добавил туда старые карманные часы, которые разбил в тот самый день, когда мужчина не вернулся с плаванья.

— Сегодня важный день, папа, побудешь со мной? — шатен грустно улыбнулся и повесил часы на внутреннюю сторону пальто, после застегивая его.

***

— Из-за некомпетентности прислуги мы теперь опаздываем, миссис Эскот сотрет нас в пух и прах! — устраивала истерику сорокадвухлетняя женщина. Она нервно поправляла аккуратно собранные наверх белые волосы и слегка пышное голубое платье с белым цветочным узором. Луи прожил с этой женщиной под одной крышей девятнадцать лет и хорошо знал, что волнение вызвано не опозданием, а судьбой своего единственного ребенка. Хелен Томлинсон не хотела этого брака, но так же, как и свой сын была вынуждена принять его.

— Уверяю тебя, не сотрет, кто еще захочет взять в жену ее тупую дочь, — скучающим голосом ответил шатен, не отрывая взгляда от пейзажей за окном.

— Луи! Сам знаешь, что это не правда. Хэльга не такая уж и плохая девушка, тебе просто нужно привыкнуть.

— Я знаю ее с рождения, и как-то еще не смог привыкнуть, — ворчит Луи, но замолкает, когда вдали за окном видит большую белую усадьбу лорда Эскота. — Я не смог бы привыкнуть к любой другой девушке, я считаю.

— Луи, если все дело в поле, то...

— Мама, даже не смей об этом говорить! Это недопустимое высказывание! — Луи не повышал голос, но глаза его горели от злости и обиды на все, что происходит и будет происходить в скором времени.