Сказка о том , как жнецы на моей даче жили

Как заставить Греля работать .

Сделка со смертью, или как заставить Грелля работать(многообещающее название, ага:)
-Что?! Нет, – простонала я, тщетно пытаясь ее завести,– Придется тащить. Мальчики…
Я стояла, и обдумывала, как впрячь метлу в машину. Жнецы же пытались сдвинуть отечественное детище с места. Однако Грелль так и остался сидеть в машине.
-Леди должна пахнуть дорогими духами, а не выхлопными газами!
-А по морде эта леди не хочет получить? – грубо спросила я.
Гробовщик перевел. Грелль фыркнул.

-Сатклифф! Отдел кадров. Пожизненно. – рявкнул Ти Спирс.
Красноволосый надулся – и скрестил руки на груди.
-Хорошо, знаю, как заставить тебя работать. Если поможешь нам протолкать машину … – я нагнулась к Греллю  и сделала предложение, от которого он не смог отказаться. Даже нет, щеки у него покраснели, в глазах заплясали чертики, кровь хлынула из носа, как вода из Ниагарского водопада. Грелль, с криком… А в общем не важно, что он кричал, это было слишком пошло, даже для него. Чудо наше подняло Голубку на руках и побежало по дороге, поднимая клубы пыли с асфальта и возмущенную интилигенцию с лежаков. Да, наша интелегенция знает английский. Мы с Гробовщиком оседлали мою метлу и с гоготанием полетели за красным вихрем. Рональд, распевая народные частушки – помчался за нами. Ти Спирс сказал одно из тех слов, что седовласый жнец отказывался перевести и поплелся следом. 
-Что пани обещаху Грелль? – спросил у меня Гробовщик.
-Узнаешь...  
Грелль перепрыгнул через забор и плюхнул машину в заросли сорняков. Начинало темнеть, потому надо было торопиться. Да тут еще я выяснила, что света не было. 
-Как насчет еды? – послышались сзади голоса жнецов.
Тут резко осознаю, что это не лучшая перспектива оставаться в одном доме с четырьмя голодными смертями. Но сбежать от их некуда. 
Вообще я купила маринованный шашлык, хотела отложить его до лучших времен. Но так как из-за отсутствия света не работал холодильник  - решили есть сейчас. 
Это надо было видеть. Цыганским кружком у костра, разведенного на стеблях древовидных сорняков, какими изобиловал мой участок, мы жарили мясо на секаторе начальника Лондонского департамента. Ти Спирсу явно угрожал если не перелом, то вывих несчастной его брови, потому отправила их с Сатклифом за водой. Пришли через полчаса, мокрые с ног до головы, но зато с двумя полными баками на одной тачке. К тому времени мясо уже сготовилось, я начала раскладывать его в одноразовые тарелки. Ти Спирс был против одноразовой посуды.  Но когда втолковала ему, что свою тарелку будет мыть сам – ему пришлось оставить свои возражения при себе. Затем нам предстояла уборка дома. Гробовщик согласился добровольно, а Рональду объяснила, что убраться на моей даче  - возможность близкого контакта с русским бытом. Я вычищала три жилые комнаты своей косой смерти(благо ее никто не видел), Гробовщик подметал холл и ванную, Рон – самую большую комнату, кухню-гостиную. Ти Спирсу и Греллю я вручила железные ведра и кипятильник, поручила нагреть воды. Грелля же отдельно попросила не сварить начальника.
-Зачем мне его варить? – хитро улыбнулся красноволосый, – Его и так ждет жаркая ночь…
В общем, где-то к девяти вечера мы убрали дом, вскипятили воду. Первым мыться пошел Грелль. Ну а я же стала разбирать свои вещи. И не нашла леопардовой ночнушки. Пока я рыбкой ныряла в чемоданы, жнецы начинали выходить из себя. Уже половина десятого. Сатклифф все плещется. Вообще дверь ванной не закрывалась до конца, но заглянуть в щель и посмотреть, чем занята наша первая леди, никто не решался. Потому для этих целей позвали меня. Я хмыкнула, заглянула за дверь. Грелль сидел на табуретке, в окружении свечей(света и так нету, а в ванную не проведено эллектричество). А теперь подробнее. Эта сволочь присвоила себе мою любимую ночнушку - и красной бритвой, извините за подробности, брила ноги. А бак с водой был пуст. Это же как хорошо, что у меня душевая кабина (поддон с занавесочкой), а то бы этот еще и ванну принял. Я с треском открыла дверь и кинулась на красноволосого.
-Отдай, гад, мою ночнушку! Отдай! 
Грелль скакнул на поддон и закрылся занавеской.
На шум вбежали Гробовщик и Уильям.
-Помогите, эта тварь украла у меня пижаму! – рявкнула я на них.
Гробовщик сначала разглядывал Сатклиффа, точнее его мою пижаму. А потом опытным взглядом пластического хирурга оглядел меня с ног до головы. Затем, видимо, представил меня в моем отобранном имуществе, присвистнул. 
-Сатклифф, отдайте мисс Элизабет ее одежду! 
-Нет, Уилли, нет!
-Хорошо Сатклифф, я сейчас сам с вас ее сниму! – рыкнул Ти Спирс и испугался своих слов. 
-Да Уиллли! Сделай это! Раздень меня! Давай, Уилли! – и Грелль, сияющий, как прожектор, начал скакать вокруг начальника. 
Потом вспомнила про наш с Греллем уговор, решила, что лучше оставить его в ночнушке. Я еще не забыла про медведей и Голубку, Уильям. 
-Ладно, Грелль, дарю, – ухмыльнулась я. 
-Спасибки! – улыбнулся Грелль и подмигнул мне. 
Итак, час ночи. Что нормальные люди делают? Спят. А мы? А мы ждем, когда Сатклифф притащит, наконец, воду для мытья и питья. 
-Может, зря я его за тройной нормой послала... Тем более – в одной тоненькой ночнушке.
Не выдержав, мы спустились к водопою, ну то есть к месту, откуда бралась вода. Грелль лежал на тачке с бидонами. Язык высунут, очки перекошены, и вообще он был весь какой-то помятый. 
-Грелль, что случилось?
-Он был так груб с юной девой…
-Грелль, выйди из сумрака, в чем дело?
-А-а-ах, да он садист… Любит эти грязные игры.
-САТКЛИФФ, ОТДЕЛ КАДРОВ!
-А! Нет, только не туда!  Я потом расскажу, мне надо прийти в себя.
Вскоре суровые Лондонские жнецы и я сидели в домашних халатах, отпаивали Грелля чаем. Из его сбивчивых рассказов нам стало понятно, что он пошел набрать воды, как встретил того самого Себастьяна. Себастьян какое-то время прибывал в шоке от увиденного.  Потом, придя в себя, он на всякий случай избил Сатклиффа и удрал. Эх, если бы он сказал раньше, мы бы успели поймать демона. 
Наконец, пришло время расселять гостей.  Всего у меня три жилые комнаты. В первую, с видом на двор, поселила Рональда. Во второй, законно принадлежавшей мне, решила жить сама. Гробовщик заявил, что нигде, кроме как в своем гробу, он спать не может, потому его поставили в коридоре. А теперь, наконец, раскрою нашу с Греллем сделку. Предложение, от которого он не мог отказаться, заключалось в следующем. Кровать в последней комнате была двуспальной, на нее я решила положить Грелля и, правильно, его начальника. Ведь больше места нет.  Итак, ночь предстояла бурная. 
Мы с Гробовщиком стояли под дверью с коробочкой с печеньками, нагло подслушивали. Хотя все и так хорошо слышно. 
-Уилли! Давай, делай из меня женщину! 
-Изыди, красно-леопардовое чудовище!
-Тебе не нравится мое белье. Ну хорошо, Уилли, видишь, я снял его! 
-А-а-а! Помогите, я не могу на это смотреть! Я ослеп!
Причем мне приходилось особенно тяжело. Легендарный жнец ржал так, что со стен падали картины и лопались стекла. Потому, когда к его горлу подкатывал очередной приступ истерического смеха, я совала ему в рот печеньку. 
Под конец, когда печеньки закончились, мне пришлось заклеить ему рот скотчем.  Но вскоре нам этот цирк наскучил, мы разошлись по кроватям и по гробам. Хотя и оттуда были прекрасно слышны приставания Грелля. Но вскоре английский язык утратил свое значение… Я медленно уснула.