Смертники

Глава 17

   — Эти «монолитовцы» — они как пружина, — сказал Батон, пожевывая щетину под нижней губой. — Чем больше давишь, тем сильней сопротивление. И что случится в критической точке сжатия — неизвестно. Их ведь всерьез, от души, никогда не прессовали. Ну, отдельные стычки бывают, это да. Ну, военные в позапрошлом году слегка на них насели. А потом улетели. Фьють!.. — Батон изобразил, как безответственно смываются вертолеты. — И что дальше? Хозяина в городе нет, координации никакой, а кому это надо — в одиночку или мелкой группой идти на целый «Монолит»? У них-то все четко, как и раньше. Один за всех и все за одного, аж зависть берет.
   — Тебе в «Долг» надо было записываться с такими настроениями, — заметил Сахалин.
   — Записываться! — передразнил Батон. — Это в «Свободу» люди записываются, кому мамка траву курить не разрешает. А в «Долг» вступают, понятно? Мне Шульга лично Броню вручал. «Записываться!» — снова повторил он, не в силах успокоиться.
   — А-а, — скривившись, протянул Сахалин. — То-то я смотрю, лицо твое неприятно знакомо. Свастики на лбу не хватает, вот я сразу и не признал.
   — С тобой-то давно все ясно. Чего от Локи своего смылся? Обидели бедного мальчика, колес недодали? Небось весь промедол уже из аптечек потырил?
   — За «бедного мальчика» ответишь отдельно, — тяжело произнес Сахалин.
   Гарин со Столяровым, не сговариваясь, встали и вышли на балкон. —- Противно слушать, — сказал Олег, прикрывая за собой дверь.
   — Нормально. Это жизнь, — отозвался Михаил. — Лишь бы не стреляли друг в друга, а так пусть посудачат, языки без костей.
   Впереди за деревьями виднелась брошенная и давно одичавшая стройка: несколько вертикальных панелей на сваях и большой штабель брусьев. Что тут планировали построить, так и осталось загадкой. Поскольку строительство начиналось во дворе прачечной, можно было предположить, что это новая прачечная, хотя кирпичное здание старой выглядело еще крепким.
   — Вот здесь и была раньше база сталкеров? — спросил Гарин, вытягивая руку вперед.
   — Да, если верить доступной информации.
   — А зачем ушли оттуда? Вроде хорошее место. И наверно, обустроенное было.
   — Это надо у старожилов узнать. Хотя мне, если честно, по барабану. Я не археолог, я работаю не с прошлым, а с настоящим.
   — Да, ты мужик конкретный. На таких мир держится, — сказал
   Олег без тени усмешки.
   Столяров повернулся к Гарину и хлопнул его по плечу:
   — Кто-то мир держит, а кто-то двигает вперед. Так оно и работает. Кстати, не прогуляться ли нам?
   — Куда? — недоверчиво спросил Гарин.
   — Да недалеко, — засмеялся Михаил. — Вот как раз до прачечной и дойдем. Если уж оказались рядом, грех не посмотреть. Парни! — обратился он, заходя в комнату. — Да хорош вам цапаться уже! Лучше постойте кто-нибудь полчасика на балконе, прикройте нас, если что.
   Батон с Сахалином, так и не выяснив, чья правда правее, разошлись по разным углам, словно только и ждали, пока их разнимут. Зеро и Порох, поняв, что представление окончено, занялись привычными делами: чисткой оружия да латанием снаряги.
   — Я постою, — нехотя вызвался Порох. Подхватив автомат, он выпустил Гарина и занял его место на балконе. — Красота-то какая!
   Через двор до прачечной было меньше ста метров. Баскетбольную площадку Гарин и Столяров обошли стороной. Вчерашней темы они больше не касались, словно ничего и не было. Олег лишь украдкой взглянул на черный брус — тот так и лежал возле стойки с кольцом. Свернув перед гаражами, они обогнули прачечную справа и оказались у заднего входа без дверей. Порох помахал им с балкона: «Все
   в порядке».
   — Вроде тихо? — шепнул Михаил.
   — Даже слишком. Крыс — и тех не слышно.
   Внутри было сыро и прохладно, пахло плесенью. Света сквозь мутные окна проникало мало, пришлось включить фонарики. Стены были до середины выложены кафелем, когда-то белым, а теперь серым, в сеточке из трещин; на полу тоже лежала плитка. Больше всего Гарина поразили огромные стиральные машины. В барабан такого агрегата легко поместился бы взрослый человек, а при желании и двое. Олег рискнул открыть одну из машин, и воздух наполнился тошнотворным запахом гнили. Кажется, в барабане что-то пошевеливалось, похожее на клубок мелких змей или кучу опарышей. Не приглядываясь, Олег брезгливо захлопнул дверцу ногой и догнал Столярова. Тот остановился у ржавых ворот и, немного помедлив, потянул правую створку на себя. Дверь издала пронзительный скрип, но открылась легко. В следующем помещении пол был устлан ковром с каким-то блеклым рисунком. Но как только его коснулись лучи фонариков, ковер пришел в движение, приподнялся и шумно вытек в предбанник. Это была тьма тушканов, мелких и каких-то кривобоких, словно выродившихся от долгого заточения.
   Столяров отпрянул назад и начал поливать пол короткими очередями. Смысла в этом было не много: тушканы, повизгивая и деловито урча, мгновенно окружили людей. Олег оглянулся к ближайшему баку в надежде на него запрыгнуть, но для этого потребовалась бы сноровка хорошего гимнаста. Тушканы уже обступили людей так плотно, что задние ряды начали забираться по спинам передних. Гарин понял, что через секунду останется без ног, а еще через пару превратится в идеально зачищенный скелет, и единственное, что он успел сделать, это крикнуть.
   «Прочь!!!»
   Пирамида из тушек тут же рассыпалась, плешивые зверьки раскатились по полу и, как вода, ручьями унеслись на улицу. За минуту во всем здании не осталось ни одного тушкана, кроме тех, кого подстрелил Михаил. Олег был в этом уверен, более того — чувствовал. И это напугало его гораздо сильнее, чем колония грызунов. Гарин судорожно схватился за голову.
   — Что? — спросил Столяров.
   — «Венец»...
   — Ты напялил его еще во дворе.
   —- Да, надел машинально. И сразу забыл о нем.
   — Ты как тот старый граф, который из-за склероза трахал молодую жену до самого утра, — хохотнул Михаил.
   Олег в ответ лишь кисло улыбнулся, ему было не до смеха. В первый момент он подумал, что управляет мутантами уже без «венца», и это показалось Гарину самым страшным, что только могло с ним случиться. Войти в Зону обычным человеком, а выйти из нее крысиным королем, пси-уродом, которому подчиняются воробьи, бездомные кошки и дождевые черви... Он бы этого не вынес, умер бы от омерзения к самому себе.
   Гарин еще раз ощупал голову, словно уговаривая себя, что ничего особенного не произошло, и натянул «венец» поглубже.
   — Значит, это ты их прогнал, — утвердительно произнес Михаил.
   — Нет, они восхитились твоей стрельбой и на общем голосовании постановили нас не жрать, — ответил Олег, отыгрываясь за «старого графа». — Там больше нет никого, пойдем.
   За ржавыми воротами находился небольшой холл с квадратными облупленными колоннами и лестницей на второй этаж. Окна здесь были забиты листами железа, а в соседней комнате — аккуратно заложены кирпичом. Видимо, в ней и укрывались от выбросов обитатели старой базы. Там же стояла пара двухъярусных коек и ряд колченогих стульев. Если учитывать, что все приличное и годное отсюда уже вынесли, прачечная когда-то была неплохим убежищем.
   Столяров обстоятельно осмотрелся, хотя ничего интересного вокруг не было. Преодолев два ряда щербатых ступеней, Михаил с Олегом оказались в верхнем зале. За двустворчатой дверью, такой же косой и ржавой, как и внизу, была административная часть. Столяров вошел в первый кабинет, где когда-то располагался штаб полковника Ковальского. Судя по всему, полковник был аскетом и довольствовался удобствами походной жизни: у стены стояла узкая кровать, заправленная казенным армейским одеялом, а письменный стол командир использовал самый простой, первый подвернувшийся под руку. Здесь же была карта расположения группировок и аномалий, безнадежно устаревшая, а также массивный запертый сейф, который и привлек внимание Гарина.
   — Я бы даже не подходил к нему, — заметил Столяров.
   — Может, там что-нибудь есть?
   — А ты проникни внутренним взором, — съязвил он.— Не случайно же его заперли, — сказал Олег. — Пустой можно было и не закрывать.
   — Думаешь, военные оставили там килограмм бриллиантов, и он два года ждал, пока мы за ним не явимся? Сейф могли вообще заминировать, кстати говоря. Поэтому будь добр, не раздражай, отойди от него.
   Сам Михаил тем временем приблизился к стене у окна и со странным видом провел по ней ладонью, как будто с этим местом у него были связаны теплые воспоминания детства.
   — Нащупал что-нибудь интересное? — спросил Гарин.
   — Не трогай сейф, — невпопад ответил Столяров.
   — Да я не трогаю, не трогаю. Что со стенами? Проверил, насколько ровно лежит штукатурка?
   — Ерунда, показалось, — буркнул он.
   — В сейфе клада нет, потому что он спрятан в стене? — не унимался Олег.
   — Пойдем отсюда. — Михаил вышел в коридор, по пути задев Гарина плечом. — Тс-с! — вдруг прошипел он из-за двери и выставил руку. — Ты сказал, тут нет никого?
   — Не было, — так же тихо ответил Олег. — Теперь есть.
   — Тушканы вернулись?
   Гарин тоже уловил едва различимый шорох на первом этаже, как будто лист бумаги волокло по асфальту слабым ветерком. Звук был очень тонким, на грани восприятия, слух то фиксировал его, то снова пасовал. Сердце стучало гораздо громче.
   Столяров погрозил указательным пальцем: «Молчи, даже не дыши!»
   Наконец внизу раздалось нечто более определенное: кому-то под ногу попал мелкий камешек или осколок. Послышался хруст и тихий выдох «ш-с-с...» — непонятно, человеческий или звериный.
   Олег с Михаилом замерли у двери, не решаясь выйти в холл. Через секунду до них донеслись отчетливые шаги, кто-то шел наверх. Столяров попятился, спиной заталкивая Олега в глубь коридора. Незваный гость преодолел первый марш, и на лестнице появилась мощная голова, покрытая чешуйчатой буро-зеленой шкурой.
   На второй этаж поднимался кровосос. Мутант ступал грузно и устало, как изможденный жарой пенсионер, хотя туловище принад-
   лежало крупной и сильной твари. Присоски на его морде безвольно свисали и покачивались, роняя на пол редкую густую слюну. Ран на теле у кровососа Гарин не заметил. Скорее всего мутант был неимоверно голоден. Он остановился на последней ступени, блеснул маленькими глазками и сделал шумный выдох, похожий на лошадиный храп. Подняв пистолет, Столяров разрядил ему в лоб всю обойму и одновременно сорвал что-то с пояса. Под йоги упало кольцо, а в лестничный пролет отправилась граната. Здание сотряслось от взрыва. Олег сглотнул, чтобы избавиться от звона в ушах, и тут услышал еще один вздох, такой же тяжелый. Откуда-то справа, из пустоты, его обдало тугим потоком зловония. Гарину показалось даже, что в миллиметре от его лица, едва не коснувшись, пронеслось что-то холодное и жадно трепещущее. Он не успел и моргнуть, как Столярова вытащило из коридора и швырнуло в угол. Михаил выронил пистолет и обойму, которую не успел вставить.
   — Где?! — крикнул он, хватаясь за автомат.
   Олег рефлекторно подтянул на ремне винтовку и выстрелил в то место, откуда их атаковали. Это получилось быстрее и проще, чем ответить словами. Столяров дал короткую очередь туда же и замер, прислушиваясь. Все пули ушли мимо цели. Невидимый кровосос продолжал перемещаться по площадке, и угадать, где он теперь находится, было невозможно. Еще несколько очередей, пущенных наугад, не дали никакого результата, холл был слишком широким.
   — Хорошо бы заманить гада в коридор, там ему деться будет некуда, — сказал Михаил.
   — В коридор — это на меня?
   — Конечно, а как еще?
   — Иди к черту с такими идеями! — возмутился Гарин.
   — Ты его совсем не видишь?
   — Я чувствую направление, — Олег два раза выстрелил, и обе пули ушли в стену, — но очень приблизительно. А может, мне это только кажется... — Он сделал еще один выстрел, без всякой надежды, но на этот раз стальное жало с глухим стуком воткнулось во что-то живое.
   Кровосос издал оглушительный рев, и по этажу заметался двухметровый сгорбленный силуэт с длинными руками-лапами. Однако попасть в него оказалось непросто: в скупом свете, проникавшем лая река выплыла. Я только в прицел и разглядел, что это тушканы были. И все такие мелкие... детеныши или уроды... Уж не знаю, как вы их выкурили. Разве что носки дали понюхать.
   — Не трынди, надоело, — оборвал его Столяров. — Что дальше было?
   — Минут через пять смотрю — идут кровососы. Ну чисто взвод на помывку шагает. Мне как-то рассказывали, что в подвале «Круга» их целое племя обитало. Но тут гораздо больше. Да сам погляди.
   Столяров с Гариным перелезли через завал твердых, как бревна, тел. На лестнице лежало не меньше десятка мутантов, еще двое остались наверху. Второй, невидимый, утратил свойства «стеле», как их назвал Михаил, и превратился в обычную изрешеченную тушу. То же самое происходило и с другими кровососами: сразу после смерти они теряли невидимость, которая, похоже, зависела не от особенностей шкуры, а от каких-то функций организма. Однако сколько бы кровососов ни валялось на лестнице, в холле первого этажа их было намного больше. Разного окраса, от болотного до коричневого, они занимали все пространство, а кое-где громоздились и в два ряда. Неудивительно, что у пулемета деформировался ствол, работы здесь было невпроворот.
   В прачечной стоял пронзительный запах крови, испорченной и свежей. Стрелять мутантам в голову старался не только Гарин, но и все стальные, однако в отличие от винтовочных пули крупного калибра на выходе вырывали из черепов большие куски, за которыми под давлением вылетал и мозг. Некоторые головы были расколоты на части, как распустившийся ландыш, другие были сплющены, словно от удара молотом. Гарин перешагивал через трупы и сдерживал тошноту у самого горла, но все равно продолжал смотреть на эту чудовищную ярмарку мяса — и снова перешагивал, и снова кашлял, пока наконец не выбрался на улицу. Столяров копался чуть дольше, но вскоре все пятеро собрались у главного входа, со стороны баскетбольной площадки.
   — Зря вы в прачечную поперлись, — сказал Порох.
   — Спорить не буду, — буркнул Михаил.
   — Что вы там забыли-то?
   — Я слышал, там сейф на втором этаже остался. Думал — может, что интересное найдется.
   — Ну и как хабар? Богатый? — с издевкой спросил Порох.
   — Кодовый замок, без болгарки не вскрыть.
   — А что, болгарку я видел, — оживился он. — В той бытовке навалом всякого инструмента. — Порох показал на желтый вагончик возле стройки.
   — Угу... а вилку куда втыкать? Если только в жо...
   — Да в Зоне полно генераторов! — перебил его Сахалин. — Я три недели назад целую колонну видел.
   — И что за колонна? — заинтересовался Михаил. — Чья? Куда шла?
   — На север куда-то. Наверное, к речному порту. Это же «монолитовцы» были, — безнадежно ответил он.
   — Понятненько... — протянул Столяров.
   Обратно к дому двигались медленно и осторожно, удерживая круговую оборону, хотя ничего подозрительного во дворе не было. Даже далекий лай собак, к которому Гарин давно привык, незаметно смолк. Не было и птиц в небе. Зона как будто задремала, восстанавливая силы после атаки мутантов. Когда проходили мимо баскетбольной площадки, Олег бросил в «жадинку» болт — тот звонко ударился об асфальт и отлетел в траву: аномалия уже исчезла. Михаил посмотрел на Гарина неодобрительно, но ничего не сказал.
   В квартире их ждал сюрприз: Зеро отпаивал водкой какого-то незнакомого человека, и вряд ли в целях вывода радионуклидов. Сталкер находился в состоянии шока.
   — Это Штиль, — представил его Зеро. — Зашел к нам в подъезд, сел на лестнице и сидит.
   — И все? — спросил Порох. — Сидит и молчит? Штиль поднял на него тяжелый взгляд:
   — Сижу и молчу, ага. Не доставай меня, мужик. Плесни еще водочки, — обратился он к Зеро.
   — Я тебя помню, — обрадовался Сахалин. — Мы с тобой на «Ска-довске» пересекались.
   — Да, было дело, — равнодушно подтвердил сталкер.
   — А я давно уже в Припять перебрался.
   — Вижу, вижу... — обронил Штиль.
   Зеро налил ему еще пятьдесят граммов, и он бесчувственно проглотил, не обратив внимания на предложенную закуску. Лишь потянул носом воздух и, сморгнув неожиданную слезу, медленно заговорил:
   — Нас прихватили в западной части города, в стороне от КБО. Меня, Пилу и Кадета. Я не хотел идти, предчувствие было нехорошее, но они уболтали. Мы больше года втроем держались. Друзья — не друзья, братья — не братья... Вы сами знаете, что такое целый год в Зоне. В общем... и друзья, и братья. По дороге напоролись на двух «монолитовцев». Но это было не опасно. Кадет всегда стрелял так, что нам с Пилой только в сторонке курить оставалось. Ценного у них ничего не было, ну жратвой мы немного разжились да пару аптечек взяли. Прошли КБО. Не старый, а новый, который южнее. Хотя какой он, к черту, новый... Добрались до пятиэтажки, все было тихо. Через арку вошли во двор и вот тут смотрим — подарок небес! Лежат два разбитых ящика из-под патронов. «Пять сорок пять», самые ходовые. Четыре цинка, вскрытых и рассыпанных. Целая гора пачек, и все свалены в одну кучу, прямо на газоне.
   Штиля прорвало. Шок отпустил, и сталкер уже не мог остановиться, он должен был выговориться до конца. Остальные, не перебивая, напряженно слушали.
   — Мы, конечно, не за патронами шли. Откуда мы могли знать? Но когда увидели, то поняли, что других трофеев нам на сегодня уже не надо. Стали думать, как все это вынести. Два ящика, вес приличный. Да и неудобно. Решили в цинки обратно не укладывать, а собирать пачки в рюкзаки. Увлеклись... — Штиль потер небритое лицо и с трудом проглотил. — Купились на подставу, как звери на приманку. Так обидно... за себя, за парней. Они ведь не были идиотами. Я вроде бы тоже. За год ни одного ранения, значит, мозги у нас все-таки есть?
   Ему не нужен был ответ, но все закивали.
   — Наваждение какое-то нашло, — продолжал Штиль. — Забыли, где находимся и что мы не одни в городе. А когда опомнились, нас уже окружили. Там и окружать-то нечего, двор глухой. Короче, смотрим — зомбированные. Штук сто, не меньше. Поднимаются и идут цепями. И все в армейской броне. А дальше еще хуже: оказалось, что у них снайпер на крыше сидел. И первое, что он сделал, — прострелил Кадету оба плеча. Не нам с Пилой, а Кадету! Который для них
   был наиболее опасен. Особенно когда под рукой такая куча патронов. Потом и Пилу ранили в ногу. Но не зомби, а тот же снайпер. Зомби стреляли только поверху, над головами.
   — Ты уверен, что это были зомбированные? — спросил Сахалин.
   — Их походку ни с чем не спутаешь. Зомби точно. Но в броне и в шлемах. Хотя такие же безмозглые, как всегда. Мы с Пилой выбивали их, словно кегли, а они все палили и палили в воздух. И снайпер всего три раза выстрелил, потом заткнулся.
   — Нет, они не безмозглые, — проронил Гарин. — Что хотели, то и сделали.
   — И что же они хотели?
   — Ты лучше расскажи, как ты ушел оттуда, — сказал Олег. — Если там была сотня зомби, и вас окружили...
   Штиль посмотрел не него с невыразимой болью и уткнулся взглядом в стакан.
   — Ушел просто, через ту же арку, — глухо произнес он. — Там тоже оцепление было, но небольшое, справился... Я их бросил, — добавил он упавшим голосом. — Пилу и Кадета, с которыми год по Зоне кочевали. Много чего вместе видели и пережили. Я оставил их во дворе, как последняя гнида. Пила просил застрелить его, но я не смог. Дал ему гранату и ушел...  1
   Штиль зажмурился. У него из глаз выкатились две крупные слезы и потерялись в темной щетине.
   — Потом был взрыв, — выдавил он. — Но я уже выбежал на улицу и помчался, как ребенок. Не помню куда. Несся не разбирая дороги, тут слышу — стрельба. — Он кивком указал на пулемет в руках Сахалина. — И я просто забился в угол. Крыса. Даже нет — хомячок. Всё, парни, кончился сталкер Штиль, — сказал он горько. — Истлел, как тряпка.
   — Совесть — это хорошо, — кивнул Столяров. — Но когда ее слишком много, она начинает вредить. Не кляни себя. Что ты мог сделать? Чем помочь? В одиночку вынести из-под огня два тела нереально.
   — Я должен был остаться с друзьями и умереть как мужчина. Сейчас это кажется естественным решением. Но там я испугался. Может быть, в первый раз по-настоящему.— Умереть не получилось бы, — возразил Гарин. — В том-то и фокус, что убить вас можно было и быстрее, и легче. Ты разве сам не понял? Что стоило снайперу пальнуть каждому из вас в затылок?
   — Снайпер! — горячо подхватил Штиль. — Он как будто знал, что Кадету нельзя позволять отстреливаться. Кадет завалил бы половину зомби раньше, чем они успели бы израсходовать первый рожок.
   — Я не удивлюсь, если тот снайпер с крыши известен под кличкой Коршун, — заявил Олег.
   — Коршун?! — воскликнул Штиль. — А Коршун-то здесь при чем?
   — Ты его знаешь?
   — Не так чтобы хорошо, но несколько раз встречались. Адекватный вроде мужик.
   — И он был в курсе про Кадета, — уверенно произнес Гарин.
   — Возможно... А может, и нет.
   — Про Кадета и я кое-что слыхал, — высказался Порох. — Личность известная. Чуть ли не чемпион мира в стрельбе по тарелкам.
   — Стендовая стрельба, серебряный призер, — уточнил Штиль. — Он мог лупить из чего угодно, с любой руки, почти не глядя.
   — И он кому-то понадобился живым, — заключил Гарин.
   — Любишь ты спешить с выводами, — сказал ему Михаил. — Ведь не доказано, что на крыше сидел именно Коршун? Штиль его не видел.
   — Ну да, это простое совпадение! — нервно произнес Олег. — Сначала зомби пытаются взять живым Доктора из группы Коршуна. Потом они устраивают засаду на Кадета, с которым Коршун был знаком. А в прачечной сегодня что было? Флешмоб кровососов, обычное дело? Я уж не говорю об атаке на старую базу.
   — Это, безусловно, странные явления, но я по-прежнему не вижу связи.
   — Ты же сам признал, что Коршун — темная лошадка!
   — Но не настолько, чтобы верховодить всеми мутантами в Припяти. Или ты теперь в каждом тушкане видишь руку Коршуна?
   — Да не Коршуна, не Коршуна, говорю же тебе! Он чей-то исполнитель, проводник.
   — Мы все проводники в той или иной степени. И пока это беспредметный разговор, Олег.
   — Стойте, стойте, — сказал Зеро. — О чем это вы? Поясните.
   — Взаимодействие мутантов усложняется, — ответил Гарин. — Они начинают планировать атаки. Теперь вот уже и засады стали организовывать. Если раньше их намерения были чисто животными — убить и сожрать, то сейчас у них появились какие-то иные, почти человеческие цели. Например, взять кого-то в плен. Зачем зомбированным вдруг понадобились пленные — есть версии? Нет версий. Потому что мутантам, во всяком случае, не плотоядным, пленные даром не нужны. Они нужны кому-то другому, каким-то людям. И каждый раз, когда возникает подобная непонятка, над ней торчат уши Коршуна, если можно так выразиться. И ты, Штиль, сегодня оказался ему не нужен, только и всего. Нужны были Кадет и Пила, а ты, если бы остался с ними... мог бы, например, подорвать гранатой и себя, и своих друзей. Но они были нужны живыми, — повторил Гарин, — вот снайпер и позволил тебе уйти.
   — Почему же тогда он его не убил? — спросил Столяров. — Это гораздо проще.
   — А почему Коршун не убил нас еще во время первой встречи? — парировал Олег.
   — Там другая причина, не путай. Он хотел выяснить наши планы.
   — А с чего ты взял, что у него не может быть такого же интереса и к Штилю? Ты ведь не знаешь до конца, что у Коршуна на уме. Да может, ему вообще не сильно нравится убивать людей — только и всего.
   — Снова недоказуемо. — Михаил вышел из комнаты, давая понять, что не намерен продолжать этот разговор.
   — Я вообще ни во что не врубился, — признался Зеро.
   — Они считают, что во всех бедах виноват Коршун, — простецки подытожил Батон.
   — Не «они», а он! — раздраженно крикнул из кухни Столяров.
   — Я с Коршуном виделся, он не показался мне каким-то особым злодеем, — проговорил Штиль. — Но лезть не буду, думайте сами. За водку спасибо, вкусная. У вас кровать свободная найдется, или мне отваливать?
   — Ложись пока на мою, а там разберемся, — сказал Зеро. — Я бы тебе предложил остаться. Но мы с Сахалином сами недавно эту четверку встретили. Не знаю, как у них принято — голосование, решение командира или что-то еще.
   — Да пока никак, — развел руками Порох. — А в книжном было просто: пришел человек в лагерь — значит ему нужно. В шконке и куске хлеба никому не отказывали.
   — В книжном? — насторожился Штиль. — Это была ваша база? И вы оттуда вышли? Живые?!
   — А что, ты уже слышал об этом?
   — Мы туда наведывались как раз перед последним походом. — Он запнулся и недолго помолчал, играя желваками. — Кадет, Пила и я. Трупы во дворе не считали, но это что-то запредельное... Я столько зомби в одном месте ни разу не видел. К магазину даже близко подойти не смог, стены фонят так, что я еще в пяти метрах весь завтрак выблевал.
   — В каком смысле «фонят»? — не понял Гарин.
   — У меня повышенная пси-чувствительность. Контролеров приходится за версту обходить. Хотя они мне ничего особенного сделать не могут, по тошнит от них, как от тухлой колбасы. Что-то вроде аллергии. Так вот, после той бойни вокруг вашего книжного аж звон в ушах стоит, настолько там все заражено.
   — Интересно... — Вернувшийся с кухни Столяров застыл в дверях, глядя на Штиля. — Не повезло тебе, сталкер. Оставайся с нами, — добавил он торопливо и, как показалось Гарину, излишне настойчиво.
   — Думаю, мне из Зоны уходить надо, — сказал Штиль.
   — А ты не думай, — прищурился Михаил. — Чем корить себя за трусость до конца дней, лучше отомстить за товарищей. Возможность такая у тебя будет, гарантирую.
   — В этом я не сомневаюсь. Только кому тут мстить? Зомбированным? Их и без меня укантовало так, что дальше некуда.
   — Вот с теми, кто укантовал, и нужно разобраться. ¦— Столяров начальственно оглядел комнату. — Мы уже определились, что у нас, голосование или решение командира?.. Ясно, — сказал он, не дождавшись ответа. — Значит, так: Зеро как наименее уставший идет по квартирам, ищет кровати. Стулья тоже нужны, и пара столов не помешает. Запоминай, где что найдешь, потом вместе дотащим. Остальным отбой до вечера. Отбой, я сказал! — рявкнул он и, неожиданно рассмеявшись, добавил: — Кто за, кто против? Приняли единогласно.