Я больше не хочу видеть твой протез!

Теперь все будет по-другому

      «Я боль­ше не хо­чу ви­деть твой про­тез».
      Со вче­раш­не­го дня эти сло­ва не вы­ходи­ли из го­ловы Сал­ли. Он во­об­ще ма­ло по­нимал, что вче­ра про­изош­ло. Вот они шли в ма­газин, вот спо­рят об иг­ре, вот он ле­жит с зак­ры­тыми гла­зами. Все бы­ло так быс­тро, так за­путан­но. Лар­ри – его луч­ший друг. По край­ней ме­ре так дол­жно бы­ло быть. Пос­ле про­изо­шед­ше­го вче­ра, Сал стал по-дру­гому от­но­сить­ся к не­му. Буд­то он всег­да от­но­сил­ся к не­му не как к дру­гу, но толь­ко вче­ра до кон­ца осоз­нал это.
      Го­лубо­воло­сый ле­жал на кро­вати в сво­ей ком­на­те, пы­та­ясь ус­нуть. На ча­сах бы­ла пол­ночь, а он все ни­как не мог сом­кнуть глаз. В го­лову лез­ли стран­ные мыс­ли. Мыс­ли о... Лар­ри? Нет, ко­неч­но, Сал­ли и рань­ше о нем ду­мал, ведь он, как ни­как, его единс­твен­ный близ­кий друг в этом до­ме. Но по­чему он во­об­ще так мно­го о нем ду­ма­ет пря­мо сей­час? По­чему имен­но пос­ле про­изо­шед­ше­го? Его друг ви­дел са­мое сок­ро­вен­ное, то, что Сал так дол­го скры­вал от пос­то­рон­них лиц. И на то бы­ла вес­кая при­чина. Он ви­дел «его» ли­цо. Это бы­ло неп­ри­ят­но и рис­ко­ван­но: поз­во­лить че­лове­ку, с ко­торым они зна­комы нес­коль­ко ме­сяцев, уви­деть его ли­цо. С дру­гой сто­роны – Сал ведь не соп­ро­тив­лялся. Да, он с са­мого на­чала был про­тив то­го, что­бы Лар­ри ви­дел это, но в глу­бине ду­ши он сам же это­го хо­тел. Он бы и сам по­казал дру­гу ли­цо, ра­но или поз­дно по­казал бы, толь­ко ес­ли бы бы­ла стоп­ро­цен­тная га­ран­тия то­го, что от не­го не от­вернут­ся пос­ле это­го... Но все же, нес­мотря на вче­раш­ние сло­ва Лар­ри, Сал­ли все рав­но жа­лел, что снял пе­ред ним про­тез. Ведь Сал точ­но не знал, как от­ре­аги­ровал его друг. Он мог ска­зать все, что угод­но, мог сде­лать все, что угод­но. Но что он ду­мал о нем на са­мом де­ле? Лар­ри так ни­чего и не ска­зал, кро­ме од­ной фра­зы, пос­ле ко­торой Сал­ли все же ушел.
      Па­рень при­сел на кро­вати, об­няв ру­ками ко­лени. Мыс­ли не да­вали ему по­коя. Нуж­но бы­ло при­нять ка­кое-то ра­зум­ное ре­шение, нель­зя бы­ло ос­тавлять все как есть. Сал­ли дол­жен был о мно­гом по­гово­рить со сво­им дру­гом, и, на­конец, по­нять, как ему быть даль­ше. Фи­шер был уве­рен, что Лар­ри по­может ему ра­зоб­рать­ся со сво­ими чувс­тва­ми, ес­ли не за­пута­ет все еще боль­ше... Прок­лятье, и по­чему он так час­то ду­ма­ет об этом? Об «этом». О том, что про­изош­ло, или том, что Сал по­чувс­тво­вал в тот мо­мент? Это чувс­тво...
      «Прок­лятье», – от од­но­го вос­по­мина­ния по те­лу под­рос­тка прош­ла лег­кая дрожь, ос­тавшись ще­кот­ли­выми по­калы­вани­ями на кон­чи­ках паль­цев, и это­му бы­ло толь­ко од­но ра­зум­ное объ­яс­не­ние.
      Но не толь­ко Са­лу не спа­лось в эту ночь. Ме­тал­лист ле­жал на кро­вати, ус­тре­мив свой взгляд в по­толок. От­стой. В го­лове сме­шались чувс­тва сты­да и счастья. Ему бы­ло стыд­но за та­кое по­веде­ние, за та­кое от­но­шение к дру­гу. Вот, что за ле­ший дер­нул его не прос­то поп­ро­сить, а на­кинуть­ся на дру­га? Буд­то нель­зя бы­ло сде­лать как-то бо­лее так­тично. И он бо­ял­ся, что Сал сей­час ле­жит до­ма и не­нави­дит его за это, при­меняя весь­ма ви­ти­ева­тые вы­раже­ния по от­но­шению к го­ре-по­беди­телю этой жиз­ни. Но сло­вами не пе­редать, нас­коль­ко Лар­ри был рад то­му, что ви­дел боль­ше ос­таль­ных. Уви­деть ли­цо Сал­ли, ко­торый, к то­му же, сам это поз­во­лил – бы­ло сво­еоб­разной при­виле­ги­ей. Он был не­веро­ят­но рад, но ощу­щение стра­ха, что он мог по­терять дру­га пос­ле сво­его эго­ис­тично­го по­веде­ния, про­дол­жа­ло ви­сеть мрач­ной ту­чей над го­ловой. От осоз­на­ния это­го фак­та сер­дце тем­но­воло­сого раз­ры­валось на час­ти. И ког­да он ус­пел стать та­ким... че­рес­чур чувс­тви­тель­ным? Слиш­ком чувс­тви­тель­ным да­же для твор­ческо­го че­лове­ка.
      Боль­но стран­ные они, эти чувс­тва, ко­торые он ис­пы­тыва­ет по от­но­шению к дру­гу.
      «Мо­жет... Нет-нет, од­ну ми­нуточ­ку. Сал­ли мой офи­ген­ски луч­ший друг, ага? Нам кру­то вмес­те да­же прос­то си­деть и за­липать под му­зыку. О, или, как в тот раз, раз­ма­хивать по­душ­ка­ми. Как же нам по­том вле­тело за перья на кух­не и в ван­ной. Ка­жет­ся, од­но из них до сих пор на хол­сте. Еще бы­ло клас­сно, ког­да Сал не мог нор­маль­но паль­цы на ак­корд пос­та­вить, по­это­му приш­лось его за­жимать на две ру­ки, пол­ча­са си­дя в об­нимку... вмес­те. Как друзья. Так, нет, это уже зву­чит по-гей­ски. Хо­тя, хах, не так гей­ски, как смот­реть ему в эти го­лубые гла­за и... И... Мы же друзья, вер­но? Это нор­маль­но, ког­да друг на­ходит сво­его дру­га ми­лым. Как дру­га. Или все же...»
      Лар­ри раз­ры­вал­ся меж­ду сво­ими мыс­ля­ми. Он дру­жил с Са­лом, но не­уже­ли он мог его по-нас­то­яще­му лю­бить? Лю­бить так, как обыч­но пар­ни лю­бят дев­чо­нок. Или как Пых лю­бит шо­колад. Он ни­ког­да ни­кого не лю­бил, да­же ни­кем не ин­те­ресо­вал­ся в этом пла­не. Па­ра но­вых дис­ков от Фаль­си­фика­ции, нес­коль­ко из­ри­сован­ных лис­тов в аль­бо­ме, пол­ча­са на ис­тя­зание струн – вот те­бе и пе­репол­ненность чувс­тва­ми. Для не­го по­доб­ное в но­вин­ку, а тут та­кие чувс­тва, да еще и к пар­ню. Все это ка­залось ка­ким-то бре­дом, чес­тно, но при этом и бы­ло по­хоже на прав­ду. Да­же ес­ли он и лю­бил но­сите­ля про­теза, то рас­ска­зать ему об этом бы­ло бы не луч­шим ва­ри­ан­том, осо­бен­но в све­те не­дав­них со­бытий. Сал и так вче­ра на­тер­пелся от не­го дос­та­точ­но вы­ходок, мож­но ли бы­ло оша­рашить его та­кой но­востью?
      Джон­сон, при­няв ре­шение ни­чего не го­ворить о сво­их мыс­лях и чувс­твах Сал­ли, прик­рыв гла­за, слад­ко зас­нул. На се­год­ня хва­тит моз­го­вого штур­ма.