Слабо тебе или нет?

12

Несколько долгих минут в комнате царила абсолютная тишина, нарушаемая только тихим тиканьем часов. Драко смотрел на Гермиону и видел в её глазах тот же вопрос, который она только что озвучила. А ещё он точно знал, что у него есть только одна попытка, чтобы ответить правильно, иначе он навсегда потеряет Грейнджер, а этого ему отчаянно не хотелось. Поэтому, помолившись Мерлину и всем магловским богам, которых знал, Драко решил толкнуть речь, которая бы ничуть не уступала монологу Грейнджер: — Я шёл сюда только с одной мыслью, Грейнджер, и она была, как ни странно, о тебе, — Драко ухмыльнулся, но, увидев недовольный взгляд Гермионы, решил, что сейчас его язвительность будет лишней. — Мы не виделись всего два дня, но я кое-что понял: не хочу тебя терять, отпускать — называй как хочешь, но то, что между нами сейчас происходит... Дромарог(1) меня задери! Я не умею говорить длинные речи, Грейнджер, а сейчас учиться слишком поздно! Потому что мне кажется: стоит мне сказать одно неверное слово, и ты запустишь в меня каким-нибудь запрещенным проклятьем, — сказал Драко и сделал два шага к Гермионе; она попятилась, но он оказался быстрее. Схватив Гермиону за локоть, Драко дёрнул её на себя и заключил в объятия, не обращая внимания на слабые попытки вырваться. Он за два дня многое обдумал и решил, что не позволит Грейнджер уйти, не даст Заку и шанса на её благосклонность и, если надо, привяжет к себе, но она будет с ним. И даже сейчас, когда по тупости мелкой девчонки Уизли — а кто ещё мог рассказать Гермионе обо всём? — она узнала о споре, он своих планов не изменил. — Ты, Грейнджер, самая вредная, ненормальная и психованная ведьма, которую я когда-либо встречал, — шептал Драко, прижимая Грейнджер всё ближе к себе, несмотря на то, что она уже не вырывалась. — Ты можешь затрахать до смерти любого, но я не могу насытиться тобой. Ты изнасиловала меня в туалете вместо того, чтобы просто извиниться. Ты слишком много говоришь, но мне интересно тебя слушать. Ты хочешь любви и серьезных отношений, а я всегда думал, что не готов к этому, до того, как ты ворвалась в мою жизнь подобно маленькому урагану, сметающему всё на своем пути. И Забини с твоей рыжей подружкой — два законченных идиота, но благодаря их тупизму я сейчас прижимаю тебя к себе. Неважно, как мы пришли к этому, Грейнджер, потому что мы уже тут. И только нам решать, что будет дальше. Он замолчал, ожидая ответа, но его не последовало. Вместо этого он почувствовал, как его белая рубашка становится мокрой — Гермиона плакала, уткнувшись лицом в его грудь. — Эй, ну что ты, Грейнджер, ты же сильная маленькая ведьма, не надо плакать из-за подобной ерунды, — прошептал Драко, гладя Гермиону по спутанным волосам, а она только тихо всхлипывала, вжимаясь в него. От такой близости у него всё плыло перед глазами — всё-таки он не прикасался к Гермионе целых два дня. И он решил, что единственный способ успокоить её и отвлечь от жалости к себе любимой — это заставить думать о чём-нибудь другом. Драко не умел утешать, но кое-что у него всё-таки получалось очень хорошо. Немного отодвинув Гермиону от себя, придерживая за плечи, он взял её одной рукой за подбородок, заставляя посмотреть в его лицо. — Я хочу быть с тобой, Грейнджер, не из-за спора, а просто потому, что ты единственная способна свести меня с ума своими выходками, — после этих слов он наклонился и прикоснулся своими губами сначала к её мокрым от слёз щекам, потом к кончику покрасневшего носа, затем к припухшим красным векам и только после этого к уголку рта. Но Гермионе, кажется, этого было мало, и она, подняв одну руку и зарывшись пальцами в его шевелюру, притянула Драко к себе, чтобы поцеловать по-настоящему. Её язык скользнул по его губам и ворвался вовнутрь. Драко хмыкнул, узнавая в этой настырной Гермионе, которая пыталась командывать даже во время поцелуя, свою Грейнджер. Она так крепко прижималась к нему, что Драко казалось, будто сейчас они сольются в одно целое, и он был бы совсем не против, если бы так и случилось. — Ты уверен? — задала Гермиона вопрос, отрываясь от поцелуя и немного отстраняясь от Малфоя. — Более чем, — ответил он, подхватывая её под бедра, обтянутые джинсами, и заставляя обвить свою талию ногами. — И сейчас ты в этом убедишься, Грейнджер. Он снова поцеловал её, на этот раз не давая перехватить инициативу. Драко старался быть нежным, но когда Гермиона начала тереться об него, он осознал, что на долго его не хватит. Поэтому быстро пересёк маленькую гостиную и ногой открыл дверь в спальню. Кинув Гермиону на кровать, от чего та испуганно вскрикнула, он несколько мгновений просто смотрел на неё, любуясь раскрасневшимся лицом и окончательно растрепавшимися после падения волосами, но, увидев недовольство в её глазах, решил, что больше не стоит тянуть, а то ведь Грейнджер могла и сбежать. Он хотел лечь рядом с ней, чтобы предаваться долгой прелюдии, медленно раздевая и лаская каждый миллиметр желанного тела, но Гермиона явно не была согласна с подобным решением. Она приподнялась на локтях, взялась за пряжку ремня и потянула Драко на себя, заставляя лечь сверху, вжимая её в матрас. — Не тяни жмыра(2) за яйца, Малфой, — скомандовала Гермиона, проворно расправляясь с пуговицами на его рубашке и гладя обнаженную кожу. — Иначе не успеем. — Куда это ты намылилась? — удивлёно спросил Драко, но она явно не намеревалась объяснять. — Заткнись и займись делом, — ответила Гермиона, стаскивая с себя свитер и отправляя его в полёт вслед за его рубашкой. Драко не мог не подчиниться ей, тем более когда сам был возбуждён до предела. Он привстал, избавляясь от брюк и помогая Гермионе стянуть джинсы вместе с нижним бельём. Она застонала, когда он провел пальцами по её промежности, и выгнулась навстречу, всем своим видом демонстрируя ему, чего именно хочет в данный момент. — Чизпурфла(3) тебе в штаны, Малфой, не медли! — задыхаясь от медленных ласк, простонала Гермиона. И он вновь подчинился, накрывая собой и входя в неё. Оба застонали, когда почувствовали, как их тела соединились, после такого долгого, как им казалось, перерыва. Драко начал быстро двигаться, понимая, что Гермионе именно это сейчас и нужно, хотя не знал почему. Она стонала, подмахивая бёдрами, встречая его на полпути, притягивала за голову ближе к себе, отрывисто целуя и шепча ему в губы: — Да... Да... Драко, о да... Быстрее... Сильнее... Глубже... В этот момент Малфой впервые понял, какое страстное сокровище ему досталось, и был намерен довести её до оргазма как можно скорее. С каждой его фрикцией она кричала всё громче и иногда из её рта даже вырывались ругательства, но он не обращал на это внимания, покрывая её лицо и шею поцелуями. — Да-а-а-а! — громко застонала Гермиона, сжимаясь, а потом выгибаясь до хруста в позвоночнике. Драко почувствовал, как она сдавливает его со всех сторон, так крепко, что это просто снесло ему голову, и он, еще несколько раз дернувшись, ощутил, как его с головой накрывает волна наслаждения. — Гр-р-р-ейнджер, — прорычал он, кончая и чувствуя, как оргазм смывает всё напряжение, которое до этого буквально искрилось между ними. Это было самое прекрасное примирение, которое Драко только мог себе представить.