Иной

Глава XVII

POV Mélanie.

После длинного рассказа Адама о его тяжёлой судьбе, мы ещё долго разговаривали, узнавая друг о друге всё больше и больше. Парень заверил, что никогда не станет кормить меня человеческим мясом, а я, в свою очередь, что не стану сдавать его полиции. Ведь каким бы Адам ни был, он останется для меня понимающим и любящим другом. Даже если он ест людей, чёрт возьми. Простить и понять можно всё. Вопрос лишь в том, хочешь ли ты это делать.

Я не переставала осуждать себя за то, что так восхищалась вкусом человеческого мяса. Однако со временем, к счастью, я перестала биться в истерике от мыслей об этом и, честно говоря, я не могла отрицать, что это блюдо было действительно превосходным. Оттого ли, что мясо готовил профессионал в своём деле или оттого, что оно само по себе обладало незабвенным вкусом, но, признаться, мне даже понравилось этот суп. Я понимаю, насколько ужасно может звучать такое, но ведь факт остаётся фактом, сколько бы я не отрицала его.
Много рассуждать на тему того, кем раньше были те кусочки сочного мяса, которые плавали в моей тарелке, я не старалась, потому что меня начинало тошнить от одной мысли о том, что это раньше было человеком. Он дышал, разговаривал и думал. У него, наверняка, были семья и друзья, а сегодня он стал моим обедом. Но ведь даже наша привычная еда: курицы, утки, телята, свиньи – они все когда-то были живы и, возможно, не предполагали для себя худшего конца. Они так же беззаботно бегали, росли и развивались, как и все мы. Почему же тогда мы спокойно можем тоннами поедать останки несчастных животных и при этом осуждать человека, у которого несколько экзотический вкус в выборе мяса? Почему нам кажется возмутительным поедание себе подобных? Почему мы считаем это варварством? Только потому, что наши привычные жертвы – курицы и коровы – не могут сказать нам "Не надо. Прошу, не убивай"? Или потому, что они слабее нас? Потому, что они не могут быть такими же, как мы? Разве это не варварство? Никто из людей не лучше Адама хотя бы потому, что каждый является таким же убийцей, как и он, ведь каждый человек ел мясо животного.

  Мы создали своими руками мир разврата, грубости и хладнокровности. Власти ущемляют права людей, истребляют свободу слова, а законы действуют лишь в одну сторону. Взятки и связи в наше время решают все проблемы, а те, кто не имеет ни того, ни другого, гниют на дне "демократического" общества, где, формально, все равны. Людей забивают до смерти, отправляют в психиатрические клиники за гомосексуализм и любые отклонения от псевдонормальной ориентации. Мы придумываем какие-то условные нормы и осуждаем других за малейшие нарушения. Мы вешаем ярлыки, смеёмся над нуждающимися, раболепствуем перед влиятельными людьми и стараемся бежать за всеми новыми тенденциями, успевать всё, сидеть на двух стульях. Мы боимся быть смешными и несуразными, потому что боимся осуждения. Боимся отличаться, потому что это считается ненормальным. Мы действуем в соответствии с условными законами жизни. Мы действуем как все, потому что боимся погибнуть в глазах общества. Мы забиваем камнями провинившихся, потому что так делают все. Это ли не варварство? Мы не свободны. Все мы связаны по рукам и ногам. Законом. Обществом. Чужим мнением.