Иной

Глава XVI

Я сидел, опершись спиной о холодную грудь валуна, и пил обжигающий виски прямиком из горла бутылки, пиная ногой другую, уже опустевшую тару и глядя на свисавшую с каменной глыбы руку Дилана – холодную и безжизненную. Солёные мокрые следы оставляли после себя слёзы на моих щеках. Горькая плёнка покрыла горло, а в носу стало щипать, но не от количества выпитого алкоголя. А от печали. Объёмной, неисчерпаемой печали.

Весенний ночной ветер трепал мою футболку, громко ею хлопая. Я всё смотрел на парня, которого убил час назад. Дилан неподвижно лежал в неестественной и, должно быть, неудобно позе: его голова была далеко запрокинута, а мёртвый взгляд остановился на  неподвижной воде пруда, руки были распростерты по сторонам, словно этот парень обнимал небо или даже весь мир.

Весь вечер, несмотря на непринуждённую обстановку и такт в нашей беседе, я постоянно думал над словами Дилана. Он любил меня. Я не мог даже представить себе, какого ему было. Как терзали его сомнения, как он упрекал себя, как пытался перебороть, загнать себя в рамки нормальности. Быть как все. От одной мысли о том, что у этого парня были ко мне какие-то чувства, по коже бежал холодок, а внутри разливалось мягкое, возбуждающее тепло.

Однако я не понимал, как... как брюнет мог всё время следить за мной, не выдавая себя? Как ему удавалось постоянно оставаться в тени и молчать о том, что я делал? Мне было интересно, как он принял тот факт, что я не такой, как все? Искал ли он мне оправдания? Старался ли убедить себя в том, что мои действия осознаны и адекватны? Считал ли меня психом? Или думал, что я всего лишь сбился с намеченного пути? Впрочем, эти вопросы останутся без ответов, а, значит, они не имеют смысла.

Я встал, чтобы вновь, в последний раз, взглянуть на прекрасное аккуратное лицо парня и закрыть ему глаза, но мир вдруг завертелся вокруг меня с такой силой, что я еле мог удержаться на ногах. Встать и подойти к трупу у меня получилось, но в какой-то момент всё начало содрагаться, моя нога зацепилась за другую ногу, и я рухнул, упал  прямиком на Дилана. Моё лицо оказалось совсем рядом с его синей от удушения шеей. Я нервно сглотнул, поднял взгляд на сверкающие стеклянным блеском глаза брюнета и замер. Этот взгляд показался мне таким укоризненным, обиженным и несчастным, что я не мог сдерживать слёзы. Я убил его. Я, чёрт возьми, убил его! Каждый раз, когда он появлялся в моём поле зрения, мне неистово хотелось прикончить его. Каждое его слово пробуждало во мне такую ненависть, что я с трудом сдерживал себя, остерегаясь своих желаний. А теперь, когда сделал то, о чём так долго мечтал, я как будто... Жалел?
Большим пальцем я провёл по пока ещё тёплой, но уже бледной щеке парня. Только теперь, только задушив Дилана, я понял, что он был единственным, действительно, единственным человеком, который знал меня, понимал и... защищал. Принимал таким, какой я есть. А теперь – его нет. И больше не будет.