Love in sorrow

Три

Чимин кричал во сне.

Кричал громко и протяжно, подвывал и прятал голову в белой скатерти, что с утра была обнаружена валяющаяся скомканой в три погибели на полу, рядом с разбившейся вазой из под цветов, благо она была пуста до своего краха.

Он звал Чонгука по имени, в судорожной горячке пытаясь проснуться, убежать назад в реальность, прекрасно понимая, что сейчас творит его безконтрольное лунатившее тело.

Он проснулся от неприятного уличного холодка, тихонько пробежавшегося по его открытой голени, выбившейся из домашних шорт, и поднял растрепаную светлую макушку, что предательски пульсирующе болела.

И удивился, как соседи еще не схватились за сотовый телефон, истерически набирая номер районного отделения полиции.

Кухня за ночь приобрела вид разгромленного захломленного бомбоубежища. Раскиданые по полу приборы, разорваная скатерть и осколки белой вазы, что прежде стояла на столе, который сейчас перевернут и валяется где-то у стены.

Чимин тихо вздыхает, стараясь подняться на шатающиеся ноги и чуть не падает, спасительно быстро хватаясь за раковину больной рукой, тут же болезненно одергивая ее.

Ночных кошмаров ему еще не хватало.

Чимин совершенно не выспался, и большие темно-лиловые мешки под его глазами выдавали плачевное состояние при одном взгляде в безмятежное лицо.

В почти развалившимся с 80-тых годов грешном учреждении, что лицемерно называет себя громким "школа", слышно приторные громкие песни через блютузовскую jbl колонку, от которых блевать в ближайшем закутке тянет. Очередной погром в сфере дисциплины вызван отъездом завучей и полным пофигизмом отрешенного директора, который как бы имееться, но лишь готов иметь и далеко не нормальную атмосферу в собственном маленьком мире, состоявшем из 24 классов.

Чимин привычно сидит на потрескавшемся подоконнике, отколупывая покрытие большим пальцем левой, здоровой руки. В белых наушниках играет Melanie Martinez, приятно заглушая ноющую реальность. До звонка достаточно времени, чтобы можно было спокойно посетвовать о судьбе где-то внутри себя, скрывая блестящие обидой глаза под пушистым капюшоном толстовки.

-Ну и уродец.

-И за что судьба его так обделила?

-Господи, забери черта в ад.

-Единственный пацан с пятьюдесятью кошками.

Едкие комментарии Пак целемудрено пропускает мимо ушей, хотя даже выкрученая на полную катушку громкость на почти перегревшимся телефоне не позволяет полностью отключить заостренный слух, и Чимин жмуриться, злясь на собственный организм за необдуманную подставу.

-Он еще и гордый пиздец.

-Пиздатый слишком?

-Он жаждит наказания - И Пак крупно вздрагивает, приоткрывая пухлые губы в немом вздохе, когда в его опухшее со временем сознание силком пробивается теплый родной голос, сейчас звучавший позади, в толпе пожирающих усмешек и душераздирающих криков.

-Чонгук?.. - Тихо произносит Пак, чем неосознанно вызывает новую ледяную волну смеха, что накрывает с головой. Он буквально захлебывается, чувствуя, как легкие стремительно набираются горькой водой, замораживая внутренности.

-Повеселимся, уебище? - Спрашивает Чонгук, слегка наклоняя голову вбок.