Крипипаста

Пингвинья голова

Эта жуткая история произошла несколько лет назад, но только недавно я впервые осмелился её рассказать.

Первым слушателем стала моя подруга, которая решила устроить мне сюрприз в ночь перед праздником всех влюблённых. Кстати, забавно, что наша встреча пришлась на пятницу, 13-го. Но это не суть.

Так вот, моя подруга вырядилась «зайчиком»: прозрачные чулки, откровенный пеньюар, а на голове ободок с заячьими ушами.

— Очень мило, — сказал я. — Только сними эти уши, пожалуйста.

Девушка, которая так старалась в эту ночь выглядеть неотразимой, нахмурилась, и её азиатские скулы показались шире, чем обычно. Сразу она возражать не стала, но позже бессонной ночью припомнила мне это и настойчиво просила объяснить, что было не так с этими заячьими ушами?

А дело было в том, что эта вещь вызывала у меня неприятные ассоциации и не самые лучшие воспоминания о моём первом опыте работы журналистом в редакции газеты.

— Название той газеты едва ли кому-нибудь что-то скажет, собственно, её уже и не существует, — рассказывал я. — Работала в той редакции одна неприятная женщина. За глаза я называл её «бабкой»... Потому что лицо у неё было очень старческое. Но на самом деле ей было лет сорок пять или около того. Звали её Василина.

Эта тётка показалась мне неприятной с первого дня. Почему? Сложно сказать. Было в ней что-то отталкивающее. Она была очень скованной, говорила еле слышно. Странно одевалась, ужасно странно! Где она только брала такую нелепую одежду? И у неё были светло-голубые глаза. К чему это я? Наверное, её взгляд меня несколько пугал.

Кстати, автор статей из неё был никакой. Писала она чрезвычайно плохо. Однако её держали, ведь в каждой редакции есть какой-нибудь бездарный журналист, на которого руководство спихивает нежеланную работу.

Но это далеко не главная причина, почему я не мог выносить её присутствие.

Дело было в том, что Василина эта была психически нездорова. Да, я не психоаналитик, но, серьёзно, подчас она вела себя как сумасшедшая. Однако, надо сказать, что в целом я сочувствовал этой женщине. Возможно, сострадания к ней было даже больше, чем раздражения.

Впервые о странностях «бабки» я узнал в канун Нового года. Она нацепила на голову ободок с похожими заячьими ушами и прыгала по всей редакции, поздравляя всех с наступающим праздником. Это было ужасно... Эти нелепые уши и это старческое отвратительное лицо, театрально-писклявый голос, застывшая улыбка, пустой ничего не выражающий взгляд. Я был очень смущен и обескуражен сиим зрелищем.