Монстролог. Проклятье вендиго.

ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ «Мы должны быть честны друг с другом»

Мы проводили их на станцию. Пока носильщик помогал ее мужу подняться в их отдельный личный вагон, Мюриэл положила ладонь на руку доктора.

— Спасибо, — сказала она.

Он освободил свою руку.

— Это было ради Джона, — сказал он.

— Ты думал, что он умер.

— Да. Ты была права, а я ошибался, Мюриэл. Проследи, чтобы за ним был уход; он еще далек от выздоровления.

— Конечно, прослежу. — Ее глаза сверкнули. — Я очень надеюсь на его выздоровление.

Она попрощалась со мной.

— Я сдержала свое обещание, Уилл.

— Обещание, мэм?

— Я молилась за тебя. — Она взглянула на доктора. — И по крайней мере наполовину молитвы возымели действие — ты не умер.

— Пока нет, — сказал Уортроп. — Дай ему время.

Я не был уверен, но мне показалось, что она едва сдержала улыбку.

— Увижу ли я тебя в Нью-Йорке? — спросила она его.

— Я буду в Нью-Йорке, — сказал он.

Теперь она рассмеялась, и это было как дождь после долгой засухи.

Локомотив испустил пронзительный свист. Из трубы повалил черный дым.

— Ваш поезд отправляется, — заметил монстролог.

Мы оставались на платформе еще долго после того, как поезд пропал из виду. Появились первые звезды. Закричала полярная гагара, оплакивая погибающий свет дня. От подступающей темноты я дрожал сильнее, чем от холода. Хотя нас разделяли многие мили, я все еще был слишком близко к тому месту, где в промерзшей земле лежал разорванный надвое человек.

— Когда мы поедем домой, сэр? — спросил я.

— Завтра, — ответил он.

Еще никогда я не был так счастлив увидеть этот старый дом на Харрингтон Лейн. Когда экипаж остановился, я буквально выпрыгнул из него, и если бы я встал на колени и стал целовать коврик у двери, это не было бы чрезмерным проявлением той радости, которую я испытал. Это казалось просто чудом. Как я ненавидел этот дом — и как я сейчас любил каждый его старый выщербленный камень! Сильнее всего мы любим то, что теряем, — думаю, монстролог с этим бы согласился.