Истинный

11.

Когда появилась эта мысль? Вместо ответа в сознании зияла сквозная дыра, которую Леви и прожрал в себе с упрямством, достойным разве что осла. Зато момент, когда она оформилась, обрела очертания, причину и вывод, помнил очень хорошо. В тот февральский день Эрен привел в их дом ребенка — чужого ребенка, который пусть и не стал своим, но закрыл чудовищный пролом в душе. Заботясь о маленьком альфочке, получилось вынырнуть из трясины разбитых надежд и начать жить заново, пусть действительность и отличалась от мечты. Но за нее Леви был благодарен, как был благодарен своему альфе за подаренное спокойствие. И если где-то что-то царапало, то оно почти моментально растворялось при виде милой мордашки, неумелых рисунков и грустного, будто чего-то выжидающего детского взгляда. Только не исчезала, а крепла, оформлялась та самая мысль, засевшая слишком глубоко, чтобы можно было выковырнуть на поверхность. Однако всплыла она внезапно и совершенно четко.

В то утро они чуть не поссорились.

Секс был быстрым и чумовым, таким же, как и долгими ночами. Вцепившись в сбитые простыни по обеим сторонам от головы альфы, Леви в последний раз с силой насадился на распиравший изнутри член и задрожал, с трудом глотая отчаянно рвущийся наружу крик.

— Блять, Йегер, — выдохнул он, сжимая альфу в себе, — ты не кончил.

— Прости? — нахально и через силу улыбнулся Эрен, ловя губами губы напротив. Его руки тут же подхватили дрожащие бедра, скользнули, лаская, огладили припухший, судорожно сжатый вокруг ствола вход и требовательно шлепнули по ягодицам. — Давай, еще немного, — пробормотал он в сводящую с ума мягкость омежьего рта.

Леви надрывно застонал, когда альфа толкнулся в него, и почти растекся по покрытой любовной испариной груди.

— С-сука, — прошипел он, безропотно позволяя вколачиваться в свое тело, и в отместку вцепился зубами в плечо Эрена.

Йегеровское «немного» вылилось в «как обычно». Во второй раз Леви опередил его всего на десяток секунд и, прижатый к крепкому телу, жмурился в тягучей истоме, чувствуя, как внутри становится еще мокрее, и слыша вибрирующий в недрах груди рык альфы. Внутренний омега задрожал, отзываясь, напрашиваясь на ласку.

— Чертов паршивец, — выдохнул Леви, прогоняя наваждение и пытаясь слезть с тела, дарившего слишком много удовольствия.