Больные ублюдки

Глава восьмая. Гусеница.

Кролик

Неделю спустя...

Ветер трепал наши волосы, я тем временем краем глаза наблюдал,

как она прицеливается из своего пистолета.

— Время пить чай, — сказала она, направив пистолет в лобовое

стекло.

— Время пить чай, — уже другим тоном объявила она. И

рассержено тряхнула головой.

— Милая? — спросил я.

Она уронила руки, и синий пистолет оказался у нее на коленях.

Она чуть выпятила нижнюю губу. Её губы были накрашены ее

любимой ярко-розовой помадой, которая теперь лежала у нее в кармане.

Ветер развевал ее густые белокурые локоны, и только черный ободок с

трудом удерживал их в некоем подобии порядка. На ней было новое

синее платье, черно-белые полосатые чулки до бедер и начищенные до

блеска ботильоны.

Восхитительно.

— Я ещё не решила, что сказать Гусенице, когда мы до него

доберемся. Не знаю, как выразить то, что я хочу сказать.

Она взглянула на меня и опустила плечи. Ее палец пробежал по

выгравированным у нее на пистолете словам.

— Перед тем, как его застрелить, я хочу сказать «Время пить чай»,

потому что так написано на моем пистолете, и, мне кажется, это

отлично звучит. Потому что я люблю чай, — произнесла она, и ее лицо

помрачнело. — Но только «Эрл Грей», и ничего больше.

Я напрягся. Она часто говорила это, когда мы были детьми. И

ужасно злилась, если кто-нибудь поблизости пытался выпить что-

нибудь, кроме «Эрл Грея», не говоря уже о том, чтобы предложить это

ей. А если бы кто-то посмел выпить «Дарджилинг», у нее совсем

сносило крышу.

— Потренируйся на мне, — подсказал я, и ее лицо просияло.

Куколка развернулась на своем сиденье и направила пистолет мне в