Похитители древностей. Владыка времени.

Глава 10. Nightmare.

Низкие своды подвала нависали над головой, словно давя на нее всей своей тяжестью. Спертый воздух с трудом проникал в легкие.Глеб задыхался, чувствуя, как по спине течет липкий противный пот.

Кап-кап-кап – монотонно стучала сочащаяся со стен старой кирпичной кладки вода, собираясь у ног парня в мутноватую лужицу.

Было холодно, ужасно холодно. И этот холод казался иным, не таким, как обычно – он проникал до самых костей… нет, что там – до самого сердца, словно хватая его ледяными когтистыми руками.

Глеб уже давно не помнил, чтобы ему было настолько страшно.

Страх был живым. Он дышал Глебу в затылок, клубился по углам рваными кусками паутины, отвратительно шевелящимися под ветерком…

Постойте… здесь есть ветер? Значит, есть и выход.

Стараясь не обращать внимания на предательски заколотившееся сердце, Глеб сжал зубы и шагнул вперед.

Первый шаг дался с огромным трудом, словно он шел по болоту, преодолевая сопротивление. На миг Глебу показалось, что он и вправду попал в трясину, и сейчас она жадно затянет его в темное нечто, где нет ни неба, ни воздуха, ни жизни…

– Сме-е-е-ерть…. Сме-е-е-ерть… – послышался тихий, лишенный всяких эмоций шепот… То ли пророча, то ли предостерегая.

Глеб остановился, чувствуя, что ноги налились свинцом.

Но не зря же он пришел сюда?! Не зря в него верят и Евгений Михайлович, и товарищи. Может ли он струсить, спасовать? Нет! Никогда! Уж лучше действительно смерть! Он никогда не станет вновь бессильным и слабым, вечным лузером, каким был когда-то! Поэтому выбора нет – только вперед.

«Ну, держись, еще шаг. Я знаю, ты можешь!» – подбадривал себя Глеб.

Холодный ветер дохнул прямо в лицо, но парень лишь упрямо наклонил голову и медленно двинулся вперед. Шаг. И еще шаг…

Двери похожи на хищно раззявленный рот. Войти в них страшно, назад – пути нет.

И Глеб вошел, давно держась только на собственной воле, с усилием управляя негнущимся, словно деревянным, телом.

– Сме-е-е-ерть… – снова прошелестел голос.

И Глеб увидел, что из темноты на него глядят провалы глаз. Комната, в которую он попал, была полна старой смерти, которая теперь тянула к нему множество своих костлявых рук.