disobedience • h.s. • rus

Three*

Гарри убеждён, что молчание – худшая форма пытки. Бриэль не говорила с ним ни о чем, кроме необходимости, и даже тогда её слова были лишними. Все, о чем он может думать – это опустошение, написанное на её лице в тот момент, когда она застала его с Кэтрин. Её улыбка исчезла за густой завесой облаков, предназначенной держать врага подальше. Солнечный свет, который жил в её радужках, теперь тусклый и блеклый, эхо пустоты, которая течёт через пещеру, которую он вырезал в её груди. Она избегает его, как собаки избегают ужасной вони, но он полон решимости начать разговор, который не закончится "Ваше Высочество" и жёстким реверансом.

Разглядывая свой потолок посреди ночи, Бриэль рассматривает возможность взять отпуск и найти работу там, где он никогда не сможет её найти. Иностранный дворец, изолированный от остального мира и окруженный беспокойным морем. Там он не сможет разыскивать её и мучить день за днём. Но она не пойдёт на это. Бегство делает её слабой и даёт Гарри ещё одну привилегию остаться на своём троне. На этот раз он не победит.

Безмятежные птицы поют, порхая по территории и повторяя десятилетний танец, который был укоренен в их памяти с самого начала времени. Детский смех плывет через ворота, когда они притворяются, что их жизнь полна великолепия и очарования, которое находится сразу за металлической блокадой. Странно, как малейшие вещи, которые делали её счастливой, теперь несут в себе такое страдание.

Солнце — яркий маяк на горизонте, освещающий сады с манящим теплом. Бриэль тянет к пышным розовым кустам, как нищего тянет к запаху свежего хлеба. Они напоминают ей, что красота не всепоглощающая: что шипы всегда ждут ничего не подозревающую руку.

Лепестки приветствуют её мозолистые пальцы с мягким объятием. Она больше не боится шипов под цветком. Розы цвета вина плавают под её ладонями. — Все это время ты пытался предупредить меня. Как глупо с моей стороны не слушать.

Приближаясь, Гаврил ступает по сухим листьям и лепесткам. — Ты сегодня пропустила обед. Должен сказать, я довольно разочарован. Странно, как все тихо, когда ты не создаёшь бурю слов.

Слабая улыбка с трудом появляется на её лице, когда она поворачивается к нему, чувствительный цветок зажат между её пальцами. — Я думал, тебе не нравится, как я разговариваю с тобой днём?

— Ненависть — сильное слово, Элль. Ваши бури — желанное избавление от утомительной рутины, с которой я сталкиваюсь каждое утро. — Он улыбается и показывает тряпку, наполненную свежей клубникой, которую он прятал за спиной. — Я подумал, что тебе может понадобиться вот это.