narrative

XXXIV.

— Но, эй... — прошептал он, — Я не против... — он вновь оставил на мне поцелуй, — Продолжить, — на его лице расцвела ухмылка, когда он продолжил зацеловывать мою шею. И было так хорошо, так расслабляюще впервые за долгое время. Так, как никогда еще не было. И чем больше было поцелуев, тем больше слабели колени.

— Эй! — я немного отстранился, только положив последний блин на тарелку. — Хватит делать так и давай готовить блины, идиот... — пробурчал я, разделяя блины по тарелкам и выкладывая джем, фрукты, шоколад и прочее на стол.

Чанбин вздохнул, отодвигаясь от меня, и начал накладывать начинки на блины. Мы быстро закончили с блинами. Я взял тарелку и убрал со стола. Взял вилки и ножи, складывая на столе. Мы вместе уселись за стол, когда я поставил тарелку на стол.

Мы начали есть в полной тишине, которая, однако, не была неловкой. В моей голове были лишь поцелуи Чанбина, оставленные им на моей шее. У меня... У меня были смешанные чувства.

Вскоре мы закончили есть. Я взял свою посуду и было взял чанбинову, но он взял меня за руку.

— Оставь это мне, я разберусь с посудой. — Сказал он, забирая тарелки.

— О, ладно... Я пойду умоюсь... — сказал я и ушел в ванную. Я открыл дверь и встал перед раковиной. Набрав воды в руки, я ополоснул лицо. Я посмотрел в зеркало и вздохнул. Я выглядел жутко уставшим. И тут я заметил красные, кровавые следы на шее. Я повернул голову, только чтобы увидеть множество подобных им. Засосы? Так быстро? — подумал я, проведя по ним пальцами. Некоторые из них были слегка розовыми, другие же кровили или наливались синевой. Я почесал их, и вытер лицо полотенцем. Вздохнув, я вышел из ванной и улегся на диване в гостиной. Я потер глаза руками и вздохнул в очередной раз. Я увидел, как Чанбин обходил диван, поэтому сел. Он сел возле меня и притянул к себе поближе. На секунду я засмущался, но почти сразу устроился поудобнее.

Я умастил голову на его груди. Стояла такая тишина, что я мог слышать его сердцебиение и дыхание.

— Эй... У меня есть вопрос, — заговорил он.

— Да? — сказал я и провел рукой по его груди.

— Эм... Как долго я нравлюсь тебе? Или типа... Как долго ты чувствуешь себя вот так вот?

Я взглянул на него и задумался.

— Ну... Может... С тех пор, как... Впервые встретил тебя? — я почесал затылок.

— ...Что? — Чанбин посмотрел на меня шокированным взглядом. — Почему ты не сказал мне?

— Не сказал, потому что ты сказал, что у тебя есть краш на кого-то другого. Почему я должен был сказать тебе в таком случае?

— Потому что я говорил о тебе, придурок?????

Я умолк.

— ...Стой... Что? — я насупил брови, запутавшись.

— Я полюбил тебя с первого взгляда... — сказал Чанбин, кладя руку на мое бедро.

— Я... Я не знал.?

— И это поэтому ты заперся? Поэтому отгородился и пытался меня оттолкнуть?

— ...Может быть.

Чанбин засмеялся и прильнул ближе.

— Ничего не мог поделать с тем, что влюблялся в тебя, Феликс... И я уже все сказал тебе, да. — Он опустил внимательный взгляд на мои губы, меня за подбородок, зажимая тот меж указательным и большим пальцами, притягивая мое лицо к себе.

Я медленно приблизился к его лицу, сливая наши губы в поцелуе. Я никак не мог поверить в то, что это произошло... Что это реально. Я не мог поверить в то, что только что поцеловал Чанбина. Того самого Чанбина, который в моих мыслях не желал меня. Того самого Чанбина, который, как я думал, и вовсе считает меня только за друга.