Дорогой Грей...

Глава 4.

Лето вспыхнуло в один момент, как спичка, и теперь догорало, отравляя гарью всех кто был рядом. Оно унесло с собой слишком многое, принеся в замен немногим больше. Последние экзамены, выпускной, речи учителей о великом будущем и великих мечтах («Я уже ни о чем не мечтаю. И я этому рада. Мне кажется, настало время вернуть все, что забрали мечты.» — сказала Марция, пытаясь заглушить поздравительные речи, но так, чтобы никто кроме Грея ее не услышал. Было пролито много слез: большинство видело друг друга, к своему счастью или сожалению в последний раз.

Грей не мог себе позволить уехать в Вену или Зальцбург, куда стремилась вся молодежь из маленьких городов в поисках великого будущего. Он уже предвкушал одинокие годы колледжа, в который его с радостью приняли. В этом Фрау Кауфман видела исключительно свою заслугу, хотя о том, что ее сын всегда мечтал обучаться на медицинскую специальность, она узнала только в день выпускного. Ее, за собственным видением натуры Грея, это возмутило, но препятствовать Дитрича не стала.

 Марция поступила в дизайнерский колледж в соседнем городе, так как уехать ей не давали две причины: ее возлюбленный Бруно Нойманн, что обучался на программиста в том же городе, где будет учиться и сама Кёллер, и Грей, расстаться с которым она не была готова. Она боялась, что не может оказаться рядом в нужный момент, что произойдет нечто столь ужасное, что сможет разрушить их многолетнюю дружбу, что в их жизнях появятся более значимые люди и все, что создавалось годами, потеряет свой смысл. Казалось бы, эти страхи не должны терзать тех, кто уверен в близких ему людях, но, отчего-то, они нашли в себе силы разрастись и теперь отравляют мысли девушки. 

В десять часов после полудня вибрация телефона нарушила тишину в комнате Кауфмана младшего — Марция сообщила время, когда они с Бруно заедут за ним. Фрау Кауфман, из уважения к Кёллерам, которые нашли нужные слова, отпустила Грея на вечеринку по случаю выпуска. В настоящие подробности ее посвящать не стали, но Леон и Амелия заверили Дитричу, что все будет проходить под их надзором и переживать ей не о чем. Кёллеры были из тех родителей, которые старались быть другом своему ребенку: они доверяли Марции, не следили, а спрашивали дочь обо всем напрямую, не навязывали своей точки зрения, принимая, или ища компромиссы, если их чадо выражало протесты. Грею они всегда казались образцом настоящих родителей. Он завидовал подруге белой завистью.