Грусть, разделенная между луной и солнцем.

Глава 1. Черная ночь с сильным ветром.

[Отредактированная глава]

Солнце вышло из-за границ горизонта, мягко отдавая земле тепло и свет, лаская, словно её родная мать.

Внутренний двор, что был засыпан недельным снегом, искрился как звёзды на безоблачном ночном небе. Голые ветки скрюченных, будто неживых деревьев пропускали много света, а иссиня-черные вороны, чьи темные с бусину глаза внимательно следили за всем, что происходило в этом «мертвом царстве», сидели на земле. Время будто ограничило своё влияние и замерло навсегда.

Скудная скамейка, что являлась единственным украшением двора, была занята. Подол золотых одеяний касался земли, однако его владельца это не беспокоило. Рука, ничем не отличающаяся от снега: такая же бледная, холодная и белая - держала зерно, и изредка, когда птицы с нетерпением глядели на него жадными глазами, подбрасывал ещё. Вороны обычно собираются в большие стаи по пятнадцать-двадцать птиц, однако в этом дворе жили только девять, и несколько отличались от своих сородичей излишней изысканностью и благородием, точно не присущие подобным животным.

- И куда ушли эти двое? - нахмурив брови и подперев подбородок рукой, спросил молодой культиватор.

- Кар, - ответил ворон.

- Доходчивый ответ.

Высокий снег недовольно зашуршал и стаптывался под сапогами. Во двор вошла фигура в светло-желтой одежде.

- Вот значит как, братец, - быстро закивал пришедший и энергично развел руками, закрыв лукаво блестящие глаза, - значит, даже с этими «курицами» тебе приятнее говорить, чем с этим господином.

- С петухами беседы не веду, - на удостоив того даже взгляда.

«Петух» возмутился и как рыба то открывал, то закрывал рот.

- Ух, а вообще, я по делу, - парень дразнил пальцем птиц, попутно говоря что-то невзначай, - Глава звал тебя, затворника, к себе.

Юноша углубился в свои мысли и вновь нахмурил брови, как его отвлёк громкий «Ай!» и «Пусти-и-и-и-род!».

Он безразлично посмотрел на эту ситуацию и направился в сторону Южной резиденции.