Дважды [Закончен]

Глава 21

— Как ты себя чувствуешь? — Чонгук помогает Чимину сесть на диван, на что тот сверлит его раздраженным взглядом.
— Не прикидывайся. Тэхён. Ты хотел поговорить, — Мин складывает руки на груди, приподнимая бровь, а Чон усаживается за стол, опуская взгляд.
— Я знаю, что ты просто не говорил мне. Ты ведь всегда знал, где он и как? Я не понимаю, почему он уехал? Ему нравился кто-то другой? От него у Тэ дети? — Ты прикидываешься? — спросил Чимин, нахмурившись, а потом поднялся со своего места, придерживая живот. — То есть я обязан был рассказать тебе, где Тэ, пока ты изменял ему с другим? Чтобы ты и дальше с его чувствами играл?
— Изменял? Я никогда не изменял ему, — брюнет хмурится, но злой взгляд омеги заставляет усомниться. — О чём ты говоришь? — Не изменял, значит? А тот поцелуй с Лиеном? Его не было? Тэхён придумал? Самостоятельно разрушил своё счастье ради шутки? Чонгук замирает. Тот поцелуй. Боже, Тэхён его видел. В тот день Лиен сказал, что уезжает. Попросил поговорить с ним наедине, а потом остался после физкультуры, убедившись, что последний ученик, коим был Тэхён, ушел.

*
— Сразу говорю, Лиен, если ты выкинешь какую-нибудь глупость, я не оставлю это так просто, — предупредил Чонгук, желая поскорее уехать.
— Я знаю, что Енши подстроил то нападение. От Юнги случайно услышал. Я спас ему жизнь, ты же знаешь, да? — Лиен опустил голову, обдумывая, что конкретно хочет сказать. — Я уезжаю завтра в другую страну. И хотел бы за его спасение всего одну услугу. — Какую же? — Чон нахмурился, складывая руки на груди, а Лиен поднял на него спокойный, без каких-либо негативных эмоций взгляд.
— Можешь поцеловать меня так, как целуешь его? Всего один раз. Об этом никто никогда не узнает, клянусь. Только я, — он поджимает губы, и Чонгук впервые видит сколько же в нем отчаяния. — Никто, кроме тебя не должен знать, ты понял? Никто, кроме тебя.  Чонгук сжал виски руками. Он поддался на это, и потерял своего истинного, которого любил слишком сильно. И сейчас, вообще-то, любит. Чимин слушал его, слегка прищурившись. Он хотел его ударить, но в то же время понимал, как же глупо все это было.

*
— В любом случае, Тэхён не будет с тобой, — говорит он наконец, когда Чонгук заканчивает. — У тебя есть жених, и Тэ не будет тем, кто «тоже есть». Ты не знаешь, как ему жилось эти годы. Не знаешь, на что он готов ради мальчиков. — Так это мальчики? Расскажи мне, Чимин, я тебя умоляю, — брюнет поднял на него взгляд, а Чимин выдохнул, качая головой. — Подожди минуту.  Альфа взял в руки телефон, выискивая в контактах номер жениха. Конечно же, это была сделка, не более, и Чонгуку было все равно в данный момент. Он никогда не любил никого, кроме Тэ.
— Минджи? Я хотел сказать, что я расторгнул наш брачный договор сегодня вечером. Наша сделка больше не действительна, — спокойно говорит Чонгук, заставляя Чимина удивлённо приоткрыть рот.
— Подожди, Чонгукки, — слышится из динамика. — Я вернусь через неделю, и мы поговорим…
— Нам не о чем разговаривать, прощай.
— Надо же, — хмыкает Чимин, опираясь на край стола. — Так, слушай меня внимательно, то, что я тебе расскажу… Не смей говорить об этом Тэ. Он в тот день… Уехал к бабушке на неделю. Он слишком злился на тебя, был расстроен, поэтому решил остыть и вернуться. Но… в общем, он узнал в конце своих мини-каникул о своем положении и решил остаться. Не хотел никому мешать. Тэ хотел сделать аборт, но врачи сказали, что если он все же решится, то не сможет вообще больше детей иметь. Ну вот мальчики и родились. Ему тогда дико тяжело было, он ведь только школу закончил. Поступать времени не было, он подрабатывал в кафе, пока мог, родители в тайне от него присылали бабушке деньги. Мальчики были очень слабыми в детстве, поэтому много денег уходило на лекарства, тем более, он не девушка, поэтому не мог полностью обходиться без смесей. В общем, ему тяжело далось поставить мальчиков на ноги, и самому встать, поэтому, пожалуйста, я прошу тебя как его лучший друг и как муж твоего лучшего друга, если ты собрался что-то делать, не смей снова причинять ему боль, иначе я лично сделаю так, чтобы ты никогда его не увидел.
— Я понял, — кивнул Чон, с трудом сидя на месте. Ему прямо сейчас хотелось что-то сделать. Он вытащил из нижнего ящика стола сложенную вдвое фотографию. Какой-то из тех дней, когда Чонгук неожиданно решил сфотографировать Кима на кухне. Растрепанного, в огромной футболке, моющего посуду к нему спиной. Фото обычно грело душу и, когда становилось слишком тяжело, помогало успокоиться. Чонгук и на старом месте держал ее в столе.