Дважды [Закончен]

Глава 25

— Что это? — удивлённо спрашивает Тэхён, когда Чонгук открывает дверцу авто перед мальчиками.
— Детские кресла. Они же ещё маленькие. Им нельзя без них, — Чонгук жмёт плечами, помогая детям залезть. Тэхён закатывает глаза. Купил, значит, по пути к ним.
— Мы всегда теперь будем ездить на этой машине? — спрашивает Минджун, держась с братом за руки. Тэхён отрицательно качает головой, но дети предпочитают верить кивнувшему Чонгуку, который коротко подмигивает и улыбается. У него улыбка точно такая же, значит и волноваться не о чем. Для детей некоторые вещи слишком простые, чтобы зацикливаться на взрослых сложностях.
— Мы едем к папе домой?
— Да, вам там понравится. Вашему папочке тоже понравилось, — отвечает Чонгук, на что Тэхён предпочитает молча смотреть в окно. В фойе швейцар, не сдержавшись, улыбается двум близнецам, так восхищённо рассматривающим высокие потолки, а Тэхён буквально чувствует на себе эти взгляды. Все люди здесь имеют многомиллионное состояние, а он даже не может себе позволить отвести детей в парк аттракционов. Но Чонгук так нежно улыбается, так смотрит на детей, что становится тяжело дышать. Сердце буквально в кулаке сжимают.
— Это правда твоя квартира?! — восхищённо спрашивают мальчики, когда двери лифта открываются. Чонгук помогает им раздеться, и отправляет в свободную прогулку, лишь веля быть аккуратными на лестнице. Но детей интересует вовсе не это. Тэхён с ужасом смотрит на чистокровного, породистого добермана и хочет уже кинуться близнецам на защиту, когда Чон его останавливает. Собака подходит ближе, обнюхивает и уже через пару секунд Тэ слышит звонкий смех и нетерпеливые просьбы поиграть.
— Конечно, только будьте осторожны, чтобы мы за вас не волновались, — Чонгук зовёт Тэхёна на кухню и, налив омеге чай, мягко проводит рукой по его щеке.
— Неужели ты не хочешь быть здесь? Наблюдать, как мальчики играют у камина на полу, не боясь простыть. Сидеть вот так со мной рядом на кухне по утрам, пока они спят лишние минуты перед садиком. Знать, что все, что нужно, всегда есть, и тебя всегда есть кому поддержать. Всегда есть тот, кто любит тебя, любит их, — Чонгук говорит тихо, наклоняясь к Тэхену, пока тот, нервно прикрыв глаза, сжимает ручку чашки.  Конечно же он хочет. Конечно же ему нужен Чонгук, но, черт, как он мог сдаться сейчас? Как мог позволить себе так просто простить его предательство?
— А если я соглашусь жить с тобой, но лишь в моей квартире? — резко говорит Тэ, поднимая голову. Сзади слышится тихий смех и цоканье когтей пса по полу.
— Ты согласишься?
— Конечно! С тобой и мальчиками, где угодно! — не думая, говорит Чонгук, заставляя Тэхёна опешить. — И без машины. Ездить на метро, как я. Провожать мальчиков пешком до садика.
— Хорошо, если это необходимо. — Ты правда готов пожертвовать всем этим ради того, чтобы быть рядом?
— Разумеется. Я все для тебя сделаю, — они оба вздрагивают, слыша гром за стеклом. Тэхён оборачивается, смотря на близнецов, уставившихся в огромное окно. Чонгук лишь поднимается, закрывая дверь на балкон, и что-то тихо говорит мальчикам.
— Юнги сказал… Простить мне тебя, — начинает тихо Ким, смотря в свою чашку. На поверхности отражается потерявшийся в своих мыслях омега. Потерявшийся в своих желаниях, в своей жизни. И вроде хочется идти на свет, но он знает, что когда мотылек подлетает к огню, его крылья сгорают. Он не хотел бы снова сгореть. — Но это не значит, что я простил. — Сколько мне ждать?
— Я не знаю, но…
— Я подожду, — Чонгук его перебивает, смотря в бездонные глаза, которые совсем не горят, как раньше.       Разговор все равно завязывается. Они говорят о работе, о мальчиках, о Чимине, и даже иногда вспоминают школу, пока Тэхён не начинает подозрительно прислушиваться. — Мальчики замолчали, — Чонгук смотрит за его плечо, а потом поднимается вместе с ним, с неясной усмешкой смотря на уснувших близнецов. — Ох, черт, мы засиделись, надо ехать домой, — Тэ приседает, чтобы разбудить детей, но Чонгук тянет его за руку, обнимая за талию, как только он поднимается.
— Не буди их. Уже поздно, на улице гроза. Останетесь у меня, а утром я увезу вас, хорошо? Посмотри, как сладко спят, — Чонгук указывает на малышей, свернувшихся калачиком на теплом ковре рядом со спящим Блэком.
— Это уже переходит все границы… — бормочет Тэ, но к ожиданиям Чонгука, не отказывается, поднимая Минджуна на руки. — Где они могут спать? — Давай ко мне в спальню, — мигом ориентируется альфа, поднимая второго малыша на руки. Собака поднимает голову, смотрит на хозяина, а потом медленно тащится за ними в спальню, укладываясь рядом с кроватью, словно защищая маленьких гостей. — Чонгук, они довольно маленькие, им не обязательно отдавать всю спальню, ты можешь…
— Они мои дети, и я готов отдать им все, что угодно.       Тэхён больше не спорит, отворачиваясь и лучше укутывая мальчиков пуховым одеялом. Они довольно раскинулись на мягких подушках, зарываясь в одеяло, и Ким немного сжался. Мальчики всегда жаловались на то, что их одеяло тонкое и не такое мягкое, а подушки неудобные, хотя никогда и не просили у папы другие. Здесь же они спали в ворохе мягких тканей, теряясь в огромном одеяле.       Чонгук прикрыл дверь, уходя вслед за Тэхёном на кухню. Омега сидел за стойкой, устало смотря в телефон. Чон подошёл поближе, чуть прищуриваясь.
— Это твой старый?
— Да, на другой денег не было, так что пришлось бережно с ним обращаться, — Ким жмёт плечами, немного дергаясь от сверкнувшей молнии. Чонгук обошел его со спины, обнимая руками и укладывая голову на плечо.
— Я так скучаю по тебе. Я бы все сделал, чтобы вернуться в тот день и никогда не целовать Лиена. И удержать тебя рядом. Мальчики сейчас моя единственная поддержка в наших с тобой отношениях.
— Да, я заметил, как активно они тебе помогают.
— О чем ты?
— Думаешь, я не знаю своих детей? И не понял, что они не спят, а просто хотят остаться? Брось, я ничего им не скажу. Не люблю их расстраивать, тем более, что я делаю это достаточно часто… — Тэ опускает голову, а Чонгук быстро его обходит, поднимая голову, обхватив ладонями щеки.
— Что за глупости? Ты лучший папочка в мире, и всегда им будешь, — Чон осторожно наклоняется, проверяя реакцию, а Тэхён внимательно следит, но ничего не говорит. Посчитав это разрешением, альфа аккуратно касается губами его лба, потом кончика носа, а потом щеки, пока Тэ мягко его не отстраняет. — Идём спать? Я очень устал за сегодня. — Да, конечно, я отведу тебя в гостевую комнату, — он отстраняется, ведя омегу за собой наверх. Ким удивлённо смотрит на пустое пространство и чуть тормозит.
— Ты чего?
— У тебя две гостевые, кабинет, спортзал и несколько пустых комнат на втором этаже. Зачем они?
— Они не совсем пустые. Там ещё некоторые вещи, которые я не успел распаковать, все то, что было твоим, некоторые бумаги, — перечисляет Чонгук, пока Тэхён не тормозит его.
— Ты хранишь мои вещи? — Конечно, это ведь все, что у меня осталось от тебя. Тэхён краснеет и первым убегает в гостевую спальню, где уже готова кровать. Вторая, как он понял, ещё не была полностью обустроена. — Можешь ложиться, я принесу тебе футболку, чтобы было удобнее. Если что-то понадобится, ты можешь спрашивать в любой момент, — брюнет уходит к себе в спальню, подмигивая близнецам, которым не терпится узнать, что происходит у взрослых, и возвращается обратно к Тэхену, который уже снял джинсы и сейчас сидел под одеялом. — Вот, переоденься.
— Где ты будешь спать?
— Что? А, на диване. Возьму запасное одеяло из… — Глупости, — возражает Ким, а потом тихо добавляет, смущённо опустив глаза. — Ты можешь спать здесь. Твой диван слишком неудобный для сна. И отворачивается, накрываясь одеялом, не видя, но чувствуя, что Чонгук улыбается.