Разрушители / Breakers [1-199]

Глава 71. Меч Герцога

У Меча Герцога не было ни одного официального ученика.

За исключением Короля Демонов, Митры, он никого не обучал. Даже сура Галлехед, сильнейший из пяти капитанов, ограничился всего лишь несколькими спаррингами с ним.

Помимо всего этого Меч Герцога сам предложил ему обучение.

Это было неслыханно. Ни один из детей Короля Демонов не получал такое признание.

Но, так или иначе, Ишгард сделал это предложение Шутре.

У Фелиции отвисла челюсть, а глаза Кармы полезли на лоб. Каррак же издал впечатленное кряхтение.

Меч Герцога смеялся, но нельзя было сказать, что его глаза тоже улыбались.

Глубокие голубые глаза. Казалось, где-то в их глубине скрыта темнота, смотрящая на Шутру.

Ингун сглотнул. Хоть он и предполагал, что такое вполне может случиться, но сердце от этого биться медленнее не хотело.

Одно из самых сильных существ в Мире Демонов сказало, что будет учить Ингуна.

Это было скрытое событие, и оно происходило на самом деле!

– Но это не означает, что ты станешь моим учеником, – с улыбкой добавил Меч Герцога.

Каррак, пребывая в еще большем заблуждении, заморгал глазами, а Фелиция фыркнула.

Тем не менее, Меч Герцога не обращал на остальных никакого внимания. Он смотрел исключительно на Ингуна.

– Я не могу себе позволить воспитывать ученика. Кроме того... Принц уже владеет Божественной Властью Зверя. Нет никакой необходимости изучать и мой меч.

Ингун никогда не сражался на глазах у Ишгарда. Он не вступал в физическое противостояние и с тем человеком, у которого была синяя аура. Но даже так, Меч Герцога вмешался уже после этого, так что он никак не мог знать какой тип боевых искусств использует Шутра.

Тем не менее, всё это не имело значения для Меча Герцога. Его голубые глаза смотрели в красные глаза Ингуна, и в них не читалось никакого удовольствия или радости.

Ингун чувствовал это на интуитивном уровне. Ишгард считывал информацию о Шутре. Но он не знал, что это: магия или врожденный талант видеть способности человека.

Ингун чувствовал, будто его разложили по полочкам.

Затем с запозданием раздался чей-то голос: