Долгожданный мистер Хан

Глава 7. Почему вы интересуетесь такой обыкновенной женщиной, как я?

По сравнению с невозмутимым поведением Лу Ман, поведение Лу Ци было намного более подозрительным.

Сотрудники полиции снова попросили Лу Ци добровольно последовать за ними в участок для дачи подробных объяснений. Но испуганная Лу Ци прекрасно знала, что это она едва не убила человека и в глубине души чувствовала себя виноватой. Услышав просьбу полицейских, она пришла в ужас и совершенно не желала идти с ними.

Сохраняющий показное спокойствие Хэ Чжэнбай утешал ее, пытаясь успокоить:

– Не нужно бояться. Ты не преступница и ни в чем не виновата, поэтому с тобой ничего плохого не случится. Я провожу тебя до участка.

Лу Ци нехотя кивнула головой. Она была бледной как простыня, и в глазах окружающих выглядела довольно жалко.

Уходя, Хэ Чжэнбай огляделся в поисках Лу Ман и сказал ей с негодованием:

– Лу Ман, ты просто ничтожество, раз вот так относишься к своей младшей сестре. Это ты пыталась убить человека, правда все равно всплывет, и ты не сможешь избежать наказания.

Удивленная Лу Ман от неожиданности недоверчиво рассмеялась. Как у него только хватило наглости обвинить ее, когда он лучше всех знал, что она не виновата и была единственной, с кем все время поступали несправедливо? Но каким-то непостижимым образом ему удалось свалить вину на жертву.

Смешно. Именно этот человек в прошлом с нежностью говорил ей, что позаботится о ней, и будет всегда хорошо к ней относится, что не позволит ей закончить так, как ее мать.

Нелепо. Теперь он помогает дочери женщины, которая погубила и саму Лу Ман, и ее мать, подставить ее и упечь в тюрьму!

Возмущенная девушка вдруг поняла, что некоторые воспоминания из их общего с ним прошлого уже начали стираться из ее памяти. Скоро она совсем позабудет о любви к нему.

Она снова встретилась взглядом с Хэ Чжэнбаем и увидела в его глазах только ненависть, направленную на нее. И возмущенный крик души: "ТВАРЬ!"

Лу Ман тяжело вздохнула. Какими бы ни были обстоятельства, она, безусловно, будет чувствовать себя оскорбленной, когда мерзавец назовет ее тварью.