На качелях между холмами

18 глава

Чтобы попасть в кинотеатр, нам нужно снова проделать путь от нашей ж/д платформы до Курского вокзала. Там, прямо рядом с вокзалом, расположен торговый центр «Атриум», в котором несколько кинотеатров. Вернее, кинотеатр-то один, но с несколькими залами.

Где-то на середине пути мне позвонил Баталин Ромка. Мы с ним учимся в одной школе, но он на класс старше меня. Вообще-то он пацан нормальный, мы с ним часто ходили в кино, гуляли по Арбату, бузили на «Патриках», но в тот день он позвонил мне зря. А если по правде, то я сам дурак. Взял и ляпнул, что мы с Машей идем в кино. Запомнится мне этот день навсегда.— Классно! — говорит Ромка. — Может, меня с собой возьмете?

— Присоединяйся, — говорю. Вот это и было моей дуростью. Какой же я идиот! Но все по порядку.

Ромка встретил нас на вокзале, ему на метро от дома до Курской ехать минут пятнадцать. Я познакомил их с Машей. Купили билеты, до начала сеанса решили подкрепиться в суши-баре. Как выяснилось, Мария ни разу даже не пробовала суши. И мне очень хотелось угостить ее заморским блюдом. И все было бы ничего, но Ромка — очень большой болтун. Несет всякую чепуху, причем не останавливаясь. Скабрезные анекдоты сыплются из его незакрывающегося рта, как горох из разорванного пакета. Однажды баба Лиля на кухне неосторожным движением разорвала пакет с горохом. Мы полдня всей семьей собирали горошины, выуживая их из всех уголков кухни. И чего я так удивляюсь, словно не знал, кого пригласил? Однако я не думал, что болтовня моего приятеля станет меня так раздражать. Честное слово, даже предположить не мог. Но в какое-то мгновение я понял, что Машка забыла о моем присутствии. Вот когда я и вспомнил заплаканную Лильку, хотя виду не подал. А Ромка меры не знает, все балагурит и балагурит. Машка хохочет, как дурочка. Но больше всего раздражало, что Маша, которая все уши мне прожужжала разговорами о нравственности и добропорядочности, слушала всю эту пошлятину с упоением и даже не пыталась остановить зарвавшегося рассказчика.

— Слушай, — не выдержал я, — надоел ты своим треском. Можешь немного помолчать? У меня уже голова от твоей болтовни болит.

Но Ромке мои слова, как об стенку горох. А тут еще моя «благоверная» Маша встревает:

— Мишенька, ну зачем ты так? — и делает невинное лицо. — Послушай, это же смешно.