А учитель тем временем не видел выражение ее лица, не знал, что мир растворился где-то в сознании его нерадивой ученицы. Чон чувствовал мало чего волшебного, он лишь заметил, что острая коленка школьницы, пусть и поцарапанная, выглядит очень мило. Бессознательно отметил, что у нее очень нежная, как шелк кожа, и неожиданно поддавшись неведомому порыву, поднял взгляд наверх, насмешливо заглядывая ей в глаза. Шутка так и застыла на его полуоткрытых губах. Молодой человек на мгновение тоже почувствовал чары. Карие глаза странно изучали школьницу, странно и мучительно долго, не моргая. И если в ее мире осталась лишь комната с ними двумя, то его мир расколола в одно мгновение неведомая молния, рассекая все на то, что было до, и что будет после.
- Манобан, - вдруг произнес он хриплым после долгого молчания голосом, - я только сейчас заметил...
Сердце Лисы пустилось в галоп, быстрыми ударами пробивая мозг изнутри в ожидание его слов.
- Я только сейчас заметил... - повторил он, - у тебя очень классные мышцы шеи. Делаешь упражнения? - деловито спросил он, закрывая аптечку, все также насмешливо глядя на нее исподлобья.
Магия разлетелась битым стеклом, падая на пол в голове Лисы, как только до нее дошел смысл его слов. Хотелось рвать на себе волосы.
- Шея, - только и смогла сказать она, - круто, да.
Чонгук на секунду отвлекся и снова посмотрел на нее более осмысленно, замечая в слух, что она все же тормознутая.
Тут же, как ураган, в комнату ворвалась бабуля, с подносом, усыпанным конфетами, зефиром и огромными чашками с дымящимся чаем, разрушая магию момента своим появлением.
Напоследок, Чон шепнул, что лучше согласиться на чай, потому что спорить с бабулей опасно для жизни.
••••
Чаепитие прошло очень весело. Лиса поняла, что и бабуля, и ее безумный внук те еще весельчаки и балагуры, но такие милые и классные, что в душе она была бы не против, хоть каждый день пить с ними чай и весело болтать, слушая их безумные, но такие смешные истории. Уже лежа дома в кровати, с больным от смеха животом, наполненным килограммом конфет, Лиса прокручивала в голове события минувшего дня. Как Чон провожал ее до дома, вспоминала волшебный момент, как он дул ей на больное колено, которое его стараниями уже совсем не болело, думала о том, что ресницы у него и впрямь длинные, а глаза особенные, и сам он весь особенный. И что-то вдруг стало щемить внутри совсем не так, как когда ей нравился глупый одноклассник в средней школе. Лиса отчетливо поняла, что сорок пятый калибр, выпущенный волшебными ресницами Чона, мысленно превратил сердце в ошметки, принося его на алтарь любви этого психа-физрука.
