Алхимия как строгая наука

# 12

Вообще, алхимия была богата глубокими и плодотворными идеями касательно изучения природы. «Habent sua fata libelli»,[36] говорили прежде. С еще бо́льшим правом можно сказать то же и про многие теории, бывшие некогда в науке. Редкий человек, даже из числа наиболее образованных, не привык думать и говорить, что алхимия – это нечто грандиозно нелепое, какой-то набор диких фантазий, неясных идей, бессмысленных попыток, чуть ли не бред расстроенных умов. Но ничто не может быть несправедливее. Алхимия была всегда строго научной концепцией, поскольку задавалась рационалистическим объяснением превращений материи. Нигде в ней, ни в какой из ее манипуляций и операций, чудо не имеет места.

Еще вначале, в период Александрийский, встречаются кое-какие магические формулы и заклинания, как, например, у Зосимы, но и они имеют более характер молитв и просьб об успехе, и им никогда не приписывалось силы воспроизводить то или другое явление. Но скоро и такие элементы исчезли из алхимии, и уже в XI в. известный Михаил Псел в письме к патриарху Ксифилину говорит: «Ты хочешь, чтобы я сообщил тебе о том искусстве, которое излагает разрушение и превращение веществ. Некоторые думают, что тут скрывается какое-то тайное знание, которому нечего пытаться дать разумное выражение. По-моему, это совершенно ложно. Что касается меня, то я пытаюсь сначала найти всему причины и извлечь из них рациональное объяснение для фактов, сочетанием которых все образуется и на которые все в природе распадается. Я видел в своей молодости корень дуба, превратившийся в камень, но сохранивший при этом все свои волокна и все свое строение. Таким образом, изменения в природе могут происходить естественным путем, а не в силу заклинания или духа, или тайной формулы. А если так, то есть, значит, искусство превращения одних веществ в другие, и я хочу теперь изложить тебе его».

Правда, не все алхимики говорили таким простым и ясным языком. Скорее, это исключение, громадное же большинство употребляло в своих сочинениях чрезвычайно темную и трудно понимаемую фразеологию и терминологию, что и было причиной, почему люди, незнакомые с делом, бросали их сочинения, не разобрав их смысла, и клеймили авторов именем полоумных, а их творения – бреднями. Но если мы дадим себе труд глубже вникнуть в их сочинения, а особенно в те мысли, которые руководили этими авторами, то мы придем к другому заключению и должны будем признать за ними великие заслуги, а за их работами и идеями строго научный характер. Нужно только поставить себя на их место. Нужно только вообразить себя располагающими лишь тем материалом, который имелся в то время, чтобы легко понять, что иного, более разумного объяснения этому материалу нельзя было и дать, и нам останется тогда только удивляться силе ума этих алхимиков, которые с тем ничтожным запасом фактов были способны доходить до тех замечательных выводов, которых они достигали и которые иногда являются под стать разве только нашему времени, обладающему столь изумительным богатством фактического материала в науке?[37]