один шаг

шагов не осталось

К обеду цифра перестала расти и, конечно, все еще постоянно менялась то в большую, то в меньшую сторону, но на этот раз разница с первоначальным результатом не превышала пятиста шагов. По сравнению с предыдущим скачком от нескольких сотен шагов до нескольких сотен тысяч подобные изменения казались незначительными. Все выходные число практически не менялось и так и застыло длинной веревкой цифр почти по всему запястью. Мингю смотрел на руку каждый час в ожидании, что количество шагов изменится обратно, и все вернется на свои места. Его соулмейт вернется на свое место. А оно было рядом с Мингю.

Даже гуляя с Минхао, Ким не мог отвлечься от назойливых мыслей. Он вдруг понял, насколько же на самом деле близко к нему все это время была его родственная душа. Сейчас, когда между ними огромное расстояние, Мингю чувствовал себя не в своей тарелке. Несмотря на обещание не относиться к этому так серьезно, он ощущал постоянный дискомфорт и непонятную тревогу. Ким понимал, что дело не только в его мыслях насчет внезапного уезда его соулмейта. Дело в самом факте их связи. Они должны быть рядом друг с другом, ведь на то они и родственные души, да? — Минхао, было ли время, когда ты жил отдельно от Джуна? — как-то раз спросил Мингю. — Да. Когда он только уехал в Корею, нам казалось, что не затянется надолго. Я не мог все бросить и поехать за ним. Мы решили, что можем потерпеть какое-то время, пока он не вернется. Но, однажды встретившись со своим соулмейтом, потом, во время разлуки, ты испытываешь огромную тоску. Сначала это терпимо, но потом она становится всепоглощающей. Поэтому я приехал к нему. — Соулмейты не могут существовать отдельно друг от друга, — подытожил Мингю. — Формально могут. Но они созданы половинками. Составляющие одного целого, что идеально подходят друг другу. По отдельности они словно ампутированные. Как человек не может полноценно жить без конечности, так и соулмейты не могут вести нормальную жизнь друг без друга. И Мингю твердо решил, что пора наконец-то сделать свою жизнь нормальной. В понедельник число начало стремительно уменьшаться. Мингю почти что завороженно смотрел, как цифры быстро-быстро сменяли друг друга, словно на его запястье таймер, что отмерял время до встречи с его соулмейтом. К вечеру количество шагов стало четырехзначным и практически перестало меняться. А во вторник Вону снова появился в университете. Не сложно сложить все эти факты и прийти к одному выводу. Наконец-то Мингю понимает, что к чему. Он разговаривает об этом с Минхао, и тот делает своевременное замечание, что стоит убедиться в верности своих догадок, прежде чем говорить о них Вону в лоб, как это было с китайцем. Не то неловкости потом не избежать Еще раз сопоставляя все факты, Мингю осознает, насколько огромна вероятность того, что Вону его соулмейт. Если это действительно так, то Мингю облажался. Очень сильно. Вону был рядом буквально все время. Каждый день они разговаривали, часто гуляли вместе, проводили в одной компании почти все свободное время. Мингю постоянно гнался непонятно за кем, хотя тот, кого он искал, все время был под носом. И Мингю понял бы это, если бы не был тупым и слепым. Ким вспоминает эпизод возле столовой, когда Вону стоял буквально в двух шагах от него, и зарывается руками в волосы, сжимая пальцы в кулаки. Какая дурость! И почему он не обратил тогда на Вону никакого внимания? Мингю понимает — старший все это время знал об их связи. Постоянно он слушал разговоры Мингю о соулмейте и терпел полный игнор своей персоны в качестве этой самой родственной души Кима. Они друзья. Разве мог Мингю подумать, что его друг окажется его же соулмейтом? У Кима в голове стоял какой-то блок на друзей в этом плане. Никого из них он не рассматривал как кандидатуру на роль своей потенциальной пары. Ладно Минхао, они были едва знакомы к тому моменту, когда Мингю облажался и ошибочно принял того за своего соулмейта. Но с Вону они знакомы долгое время. Пусть и мало общались, они были все время вместе. Как Мингю мог допустить мысль, что Вону и окажется его родственной душой? Похоже, все это время он был влюблен в Вону. Мингю глубоко в любви к своему соулмейту, этот человек вызывает у него всепоглощающую нежность. Ким никогда его не видел, но был уверен, что, кем бы он не оказался, Мингю любить его не перестанет. Скромной информации о его соулмейте было достаточно для таких утверждений. Вону он никогда не рассматривал как объекта симпатии. Не то, что Вону ему не нравился, просто он в принципе не задумывался о нем в этом ключе. Сейчас, представив именно Чона на месте своего соулмейта, Мингю понимает, что смотрелись бы они вместе отлично. Вону подходит под образ, который Мингю рисовал в своей голове: застенчивый, скромный и заботливый. Местами неуверенный в себе. Но Мингю так сильно любит все это в своем соулмейте. Соответственно, полюбить это в Вону он тоже сможет. В его голове Вону и соулмейт были разными людьми. А сейчас они слились в одного человека. И Мингю предстояло научиться любить этого нового человека, который наконец-то перестал был абстрактным образом, а приобрел конкретную подобу. В виде Чон Вону. Если задуматься, Вону любить совсем не сложно. Мингю понял это еще когда они разговаривали тогда, в библиотеке. Слушать его было так приятно, и Мингю тогда еще не понимал, что за чувство теплом разливалось у него внутри. Теперь он знает — они связаны. И это причина, почему он хотел впитать в себя каждое сказанное Вону слово. Необходимо убедиться во всем прежде, чем прямо сказать Вону обо всех своих догадках. У Мингю есть нехитрый план, как это сделать — он просто подойдет к старшему и проверит количество шагов на своем запястье. При всех друзьях он не может это сделать и начинать серьезный разговор с Вону, да и ждать общей встречи не хотелось. Он и так ждал слишком долго. Узнав, где у Вону сейчас будет занятие, Мингю направляется в нужную аудиторию. К счастью, та оказывается полностью пустой. Не удивительно, ведь к началу пары еще достаточно времени. Только Вону сидит за партой возле окна и что-то усердно пишет. Очевидно, переписывает конспект у Джихуна, который тот успел сделать за время отсутствия Чона. — Привет, хен, — Мингю подходит к Вону поближе и становится рядом с ним. — Мингю? — Вону заинтересованно поднимает взгляд, но затем снова возвращается к своей писанине. — Хотел что-то? — Да так, хотел спросить, где ты пропадал. — Мама заболела, и я… — но Вону перебивают, не давая ему договорить. Сначала Мингю планировал начать из далека, чтобы Чон ни о чем не догадался еще в самом начале. Мингю хотел завести какую-нибудь нейтральную тему, проверить свои догадки, а затем, немного поговорив с Вону, быстренько уйти и выяснять отношения уже в более подходящем месте. Но все пошло не по плану. Мингю обращает внимание на тетрадь Вону, и ему буквально крышу сносит. Он видит столь знакомый почерк, тот, что встречал его на записках каждое утро в университете. Ким разворачивает к себе тетрадь, рассматривая буквы, которые не раз видел до этого, заставляя Вону этим действием прерваться на полуслове. Мингю буквально заплакать хочется от нежности. Эти записки всегда были для него чем-то особенным, а сейчас, осознавая, что они были написаны руками Вону, — этими самыми нежными ручками, которых он может коснуться буквально в эту же секунду — Мингю окончательно понимает ситуацию. Его соулмейт и Вону наконец-то полностью сливаются в одного человека. С уверенностью Ким говорит самому себе — все это время он любил Вону. А Чон, точно так же, как он пишет сейчас или на любой другой паре конспекты, писал и записки для него, Мингю, каждое утро. Это он желал Киму хорошего дня, неизменно оставляя сердечко в конце каждого короткого сообщения. Это он писал Мингю, насколько тот особенный. Именно Вону, узнав из разговора о плохом настроении Мингю и не решившись подбодрить того лично, писал слова, что всегда дарили улыбку. Все это время это был он. Мингю берет того за руку, заставляя встать со своего места. Ким так старается не спешить и не быть резким, пусть это и почти нереально из-за того, как же ему хочется осуществить задуманное. Но ради Вону он старается. Когда Чон поднимается со своего места, Мингю подходит к нему впритык. Вону сначала пятится назад от неожиданности, но быстро упирается в стену. Мингю берет запястье Вону и поднимает на уровень своего лица, задирая вверх рукав его рубашки. Он смотрит сначала на запястье старшего, а потом на свое. У обоих красивой одинокой цифрой красуется ноль. Ноль шагов. Между ними не осталось расстояния. — Что же ты все это время молчал, — шепчет Мингю, аккуратно переплетая пальцы Вону со своими.