ASMR for sleep and a bit of first love

10. О лете внутри и снаружи.

- Хён, а остальные скоро придут? - Вообще-то они уже опаздывают. И я надеюсь, что у нас есть ещё хотя бы полчаса или около того, потому что наедине с тобой мне намного комфортнее, чем в этом шумном сборище. И потому что я смогу прочитать им долгую нудную лекцию об их некультурности и опозданиях, под конец которой они будут на коленях умолять меня заткнуться. Чонгук смеётся, морщит нос и закидывает в рот красную конфету из пакетика «M&M's». У него все пальцы и губы в разноцветных размазанных пятнах шоколада, и это оказывается неожиданно занимательным зрелищем. Чонгук под пристальным взглядом привычно смущается и прижимает к чужим губам синюю конфету. И, кажется, тоненько взвизгивает, когда Юнги забирает её губами и прикусывает зубами мягкую сладкую подушечку указательного пальца, который не успели отдёрнуть. - Хён! У Чонгука лицо горит и глаза пылают. Он выглядит так очаровательно в своём праведном возмущении, что Юнги не может сдержаться и смеётся. За что получает ладонью по колену, но это мало влияет на него и его настроение. А настроение на удивление просто отличное. Может, поэтому Мин и согласился выбраться со всеми остальными парнями в парк. Сокджин и Хосок решили, что стоит устроить что-то вроде пикника на природе, и сообщили, что все хлопоты возьмут на себя. Конечно, у всех были свои задачи, но Юнги и Чонгука поход в магазин обошёл стороной. Чонгуку нужно было просто привести Юнги, даже если придётся применить силу, а Юнги приказали сидеть и ждать остальных, а не бессовестно дрыхнуть. «Как будто я бы смог», - усмехается Юнги и вновь начинает рассматривать Чонгука. Тот лежит головой на его ляжке и покачивает согнутыми в коленях ногами из стороны в сторону. Драные джинсы оголяют эти самые коленки с мелкими синяками, а свободная футболка не скрывает сильных рук и торчащих ключиц. Скинутая толстовка комом валяется рядом в траве, прикрывая пачку с желейными конфетами и бутылку холодного чая. Наверняка она уже десять раз нагрелась, но это всё равно лучше, чем ничего. - Хён, дай руку. Юнги безропотно протягивает левую и наблюдает за тем, как Чонгук примеряет к запястью какую-то непонятную хреновину, сделанную из перекрученных травинок. Длины этой хреновине явно не хватает, поэтому она оказывается откинута в сторону, а новые сорванные травинки сплетаются теснее и во что-то более мелкое. - Ты серьёзно? - фыркает Юнги, когда на пальце появляется кольцо, сплетённое из травинок. - Я могу вставить в него цветочек, если хочешь, - улыбается Чонгук и смеётся, когда Юнги дёргает его за маленькое колечко в ухе. - Найду муравейник и сброшу тебя в него. - У тебя силёнок не хватит поднять меня, хё-о-о-он. Юнги не знает, рассмеяться ему или треснуть наглого засранца по голове за неприкрытое издевательство. Вместо этого он усмехается и манит Чонгука пальцем с коротким «приподнимись-ка». Чонгук теряется, не понимая, что случилось, и неловко приподнимается на локтях. И застывает, когда к его губам прижимаются чужие. Юнги не закрывает глаз, поэтому видит, как постепенно краснеют щёки Чонгука и всё шире распахиваются его полные удивления и смущения глаза. - Вот так-то, - воркует в самые губы, разорвав поцелуй, но не отстранившись. - Будешь дразнить хёна, хён будет дразнить тебя. Чонгук дёргается, часто-часто моргает и резко падает вниз, закрывая лицо ладонями. У него красные даже уши, и Юнги беззлобно посмеивается над парнем, начиная теребить колечко в его мочке. Маленькое, стальное. Непутёвый ребёнок всё же проколол себе уши, за что огрёб сначала от матери, а после и от Юнги. Впрочем, Мин быстро сдулся. Лишь сообщил, что когда Чонгук найдёт работу после учёбы, придётся всю эту красоту снимать. И что Чонгуку эти небольшие колечки очень идут. И что в целом Юнги так отреагировал из-за того, что Чонгук провернул всё в тайне от него. - Ты самый ужасный хён из всех, которые только могут быть, - всё же выдавливает из себя Чонгук, когда берёт себя в руки и находит смелость посмотреть в чужие глаза. - Верно. И тебе это нравится, - пожимает плечами Юнги и щёлкает младшего по носу. Пиликнувший телефон сообщает о новом сообщении. В нём Намджун сообщает о том, что они все уже на подходе к парку. Юнги пишет ему, чтобы шевелили своими ленивыми булками, и откладывает телефон, осматриваясь. В парке красиво, зелено и спокойно. Никаких вопящих детей и никаких озабоченных мамаш, которые на всех вокруг косятся с недовольством. Главные аллеи далеко, как и все ларьки с мороженым и уличной едой, и это тоже хорошо. Никаких толп и никакого шума. Зато в нескольких метрах от выбранного места находится искусственное озеро, и от воды в этот жаркий день приятно веет прохладой. Чонгук ёрзает, устраиваясь поудобнее, и Юнги вновь обращает всё внимание на него. Младший лежит с закрытыми глазами и сложенными на груди руками. Он не спит, что ясно по разрывающим травинку пальцам, лишь наслаждается теплом и свежим ветерком, гоняющим мурашки по коже. Приятно. Сорвав травинку с кисточкой, Юнги медленно проводит ею по лбу младшего, отчего тот хмурится, и по переносице. Когда кисточка щекочет кончик носа, Чонгук чихает, фыркает и приоткрывает глаза. Карие радужки на свету искрятся золотом, и Юнги не может отвести взгляд. - Красивый, - шепчет едва слышно и накрывает ладонью щёку парня, поглаживая большим пальцем мягкую горячую кожу. - Ты такой красивый, Чонгукки. - Хён... На этот раз Чонгук приподнимается сам. По своему желанию он придвигается ближе и, придерживаясь за плечо, подаётся вперёд. Поцелуй лёгкий, поверхностный, но такой приятный и сладкий, что дух захватывает. Обняв младшего за плечи, Юнги притягивает его ближе к себе и улыбается в поцелуй, разрывая его и оставляя короткие чмоки в уголках губ. Чонгук в его руках податливый и мягкий, как пластилин. Пахнет апельсиновой газировкой, карамелью и съеденными только что шоколадными конфетами. На его губах всё ещё виднеются разноцветные разводы подтаявшей глазури, и Юнги усердно слизывает их, лишь в последнюю секунду подмечая дрожь чужого тела. - Хён... Чонгук смотрит из-под ресниц, и он вновь весь раскрасневшийся. Он смущён, и ему явно неловко, ведь они никогда особо не увлекались чем-то подобным. Юнги даже совестно на секунду становится за свой напор, но Чонгук прижимается к его губам своими на несколько томительных невыносимо приятных секунд, улыбается легко, а после вновь стекает вниз, пристраивая голову на его ноге. - Остальные скоро придут. Будет неловко, если нас увидят. - Это точно. Как бы кого приступ не хватил. - Хён, ты злой! Юнги смеётся и пожимает плечами. Какой есть. Чонгук качает головой, но в его глазах искры смеха, и это успокаивает. Они не говорили о том, что между ними происходит, но это и не требуется. Тот дождливый вечер, после которого Чонгук заболел, всё окончательно расставил по своим местам. Остальным не нужно знать правду. Хотя Юнги и уверен, что многие из друзей, если не все, догадываются о том, что происходит между ним и Чонгуком, он не собирается поднимать эту тему. Их отношения - это только их отношения, и они никого не касаются. - Вон они! Я же говорил, что стоит сразу идти к этому месту! Крик Хосока раздаётся минут через пять. Обернувшись, Чонгук и Юнги видят несущихся к ним друзей с таким количеством пакетов, будто они в этом парке жить неделю будут. Все они тут же оказываются свалены в кучу, а сами парни наваливаются на расслабившуюся парочку, устраивая мелкую, но шумную потасовку. - Итак, чем вы тут занимались, пока нас не было? - сладко тянет Тэхён, прижимаясь к Юнги с левого бока. - Да, Юнги-хён, чем вы тут занимались, пока нас не было? - так же сладко тянет Чимин и прижимается с правого бока. - Лично я дремал, попутно думая о том, какие вы медленные. А Чонгук съел всю эту огромную пачку «M&M's», которую вы умоляли его купить на всех, - флегматично сообщает Юнги. И усмехается, когда парни отлипают от него и с возмущёнными воплями в комплекте с «почему нас не подождал?!» набрасываются на младшего с щекоткой. Тот извивается, как змея, постепенно соскальзывая макушкой с ноги Юнги, и вскоре клубок из рук и ног откатывается в сторону, где все трое огребают от Сокджина, чуть не уронившего из-за них контейнер с салатом. - Ну ты и обжора, Чон Чонгук, - фыркает Чимин и скрещивает руки на груди. - Он не виноват, - говорит Юнги с едва слышным смешком. - Просто кто-то, возможно, я, сказал ему, что эти конфеты растают раньше, чем вы доставите сюда свои медлительные задницы. Серьёзно, почему так долго? Мы вас почти час ждали. - Потому что у кого-то опять детство в задницах заиграло, и они решили покататься в тележке по всему продуктовому отделу, - смеётся Намджун, ероша волосы надувшегося Тэхёна, и садится рядом с Юнги. - А что, без нас было скучно? Юнги вспоминает тепло губ Чонгука, покрытых разводами разноцветной глазури, смаргивает пелену с глаз и облизывается. Взгляд его прилипает к Чонгуку, помогающему Хосоку с пледом, и в груди ёкает, когда младший оборачивается, будто почувствовав его взгляд, и солнечно улыбается. Мифическая живность так сильно начинает бесноваться в животе, что приходится прижать к нему ладони. - Не было, - выдыхает Юнги, когда Чонгук отворачивается. И делает вид, что не услышал смешок Намджуна, как бы говорящий «разумеется, я знаю это, риторические вопросы не требуют ответов». Вместо этого Мин поднимает руку ближе к лицу и рассматривает сделанное Чонгуком кольцо. Всего лишь пара стебельков травы, сплетённых вместе, но почему-то на лицо так и хочет выплыть совершенно глупая беспричинная улыбочка. «Ты по уши, Мин Юнги. По уши и без шанса на спасение», - припечатывает внутренний голос. - Да, я по уши, - едва слышно сам себе шепчет Юнги, вновь поднимая взгляд на Чонгука. И улыбается.

|End|