девушка с зелеными глазами собиан хайес

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Случилось невероятное: Женевьева не пришла в колледж. Оказалось, что она слегла с тяжелой ангиной и едва могла говорить, и это, наверное, была лучшая новость за всю мою жизнь. Я пыталась не скакать от радости, когда Нэт рассказала нам о недуге Женевьевы, и скорее всего, мне плохо это удалось. Было так непривычно вставать утром без ощущения страха, сидеть на лекциях и не чувствовать на себе тяжелого взгляда ее ужасных глаз и не следить за каждым словом во время разговоров за обедом. Первый день в ее отсутствие показался мне замечательным, второй — просто блаженством, а на третий день я готова была танцевать от счастья. Я наконец вспомнила, какой счастливой была моя жизнь, пока в ней не появилась Женевьева. Сложно представить, но это произошло всего три месяца назад.

Ханна, Нэт и я решили устроить рождественский шоппинг в четверг вечером, когда все магазины в городе остаются открытыми допоздна. Все было, как в старые добрые времена: мы толклись в очереди на автобус, смеялись над всем подряд, особенно когда собачка какой-то дамы попыталась поднять носом юбку Ханны, а потом мы подкалывали друг друга из-за разных вкусов в одежде. Выпрыгнув из автобуса, мы стали пробиваться через толпу, создавая себе особое магазинное настроение. Вначале мы отправились в большой магазин, и я купила маме блузку эффектного сиреневого цвета, вспомнив о печальных прошлых годах, когда мне приходилось выбирать между ночными рубашками и пижамами, которые были ее единственным видом одежды. Нэт повела себя скучно и купила папе тапочки, а маме флакон духов, а Ханна вообще просто разглядывала витрины, утверждая, что не собирается приобретать ничего до последнего момента, иначе покупка будет недостаточно праздничной.

Меньше чем через час Нэт захотела есть и потащила нас в пиццерию, и мы заказали гигантскую пиццу с пятью ингредиентами. Мне очень понравился стиль, в котором было оформлено кафе. Декор под пятидесятые года, мебель в форме полумесяца, обшитая красным кожзаменителем, раритетный музыкальный автомат, а на официантках были надеты гольфы и юбки-клеш. Один из официантов был одет под тедди-боя — в брюки-дудочки и сюртук с двойным воротником ярко-голубого цвета, а на голове у него красовался огромный набриолиненный кок. Казалось, что они вот-вот пустятся в пляс и запоют джазовую песенку, как в каком-нибудь мюзикле.

— Как жаль, что Женевьева не смогла поехать с нами, — задумчиво сказала Ханна.

— Да, действительно, — согласилась я, твердо решив, что не буду замирать каждый раз, как слышу от кого-то ее имя. — Она обожает покупать одежду. Как-то раз мы одновременно заметили потрясающее платье в комиссионном магазине, но она добралась до него первой.