Вспоминая Трэвиса

# 12

- С эпохальным решением Калифорнийского суда я не согласен только в одном смысле: все-таки вред я бы взыскал с автобусного парка, а уж он пусть бы разбирался со своим водителем, в порядке регресса.

- Юридическое лицо, будь то государственная или частная организация, в этом случае установить чаще всего не так уж трудно. А как обосновать нравственные страдания и определить сумму компенсации?

- Сам факт нравственных страданий тут и в доказательствах не нуждается, но их степень так же, как в надлежащих случаях, и степень физических страданий в каждом случае оценивается на усмотрение суда так же, как и размер компенсации. При этом принимается во внимание и степень вины нарушителя, и другие обстоятельства.

- Мистер Хэмилтон, на что вы, адвокат, толкаете людей? Кто оценит степень физических страданий, которые потерпят, вняв вашим призывам, истцы в очередях в судебных присутствиях, кто возместит им нравственные страдания, причиненные таким же хамством судебных секретарш?

Алекс слушал коллег, объяснял ситуацию, цитировал законы, а в фоновом режиме перед глазами, уже давно смирившись с этим, стоял Трэвис. Его образ – будто уменьшившаяся фигура, сиротливо сидящая на полу, пальцы, судорожно ковыряющие джинсы, серебристые волосы, занавесившие лицо – словно отпечатался на сетчатке глаз.

Он сидел на совещании в конференц-зале с другими юристами конторы, обсуждая все текущие дела. Вот уже второй месяц Алекс трудился в конторе отца и вполне успешно закрывал, пускай и несложные, одно дело за другим, упрямо доказывая себе и общественности, что он серьезно настроен на юридическую карьеру. Он устраивал свою жизнь, выдирая из себя зеленоглазого блондина с мясом. Жил у родителей, все никак не мог подобрать подходящее жилье. Ходил пять раз в неделю на нудную работу. Приходилось гладко бриться и носить костюмы в тридцатиградусную жару. Он больше не был похож на диковатого хипстера, в которого превратился в том лофте. Сдержанный солидный молодой мужчина, уверенно смотрящий в глаза собеседнику. И только Алекс знал, что эта оболочка в корне отличается от содержания. Он чувствовал, как пугающее большое нечто плотоядно пожирает его внутренности. Скучная и нудная работа была, как спасительный круг, удерживающая его на поверхности беспросветной тоски, от которой ужасно длинными ночам выть хотелось.