Танго одиноких сердец

Часть первая. Хроники одиночества. Пролог

Хогвартс, 25 октября 1996 года

Он нашёл её в первой же незапертой классной комнате. Гермиона сидела на учительском столе, совсем одна, только над головой у неё кружила стайка щебечущих жёлтеньких птичек, которых она, по-видимому, только что создала прямо из воздуха... Он не представлял, что можно ей сказать... — Рон, кажется, веселится вовсю, там, на празднике. — Э-э... да? — Не притворяйся, будто не видел, — сказала Гермиона. — Он не прячется, он... И тут дверь у них за спиной с грохотом ударилась о стену. К ужасу Гарри, в класс вошёл Рон. Он со смехом тянул за руку упирающуюся Лаванду... — Ой-ой! — взвизгнула Лаванда и, хихикая, выскочила из комнаты. Дверь за ней захлопнулась. Наступила жуткая давящая тишина. Гермиона соскользнула со стола. Стайка золотистых птичек по-прежнему порхала у неё вокруг головы — этакая оперённая модель Солнечной системы. — Напрасно ты заставляешь Лаванду ждать в коридоре, — тихо проговорила Гермиона. — Она будет удивляться, куда это ты подевался. Гордо выпрямившись, девушка медленно пошла к двери. Гарри покосился на Рона. Тот был явно рад, что так дешево отделался. — Oppugno! — раздался вдруг истошный крик. Гарри быстро обернулся и увидел, что Гермиона с безумным лицом направила волшебную палочку в сторону Рона. Желтенькие птички ринулись к нему словно толстенькие золотые пульки. Рон вскрикнул и закрыл лицо руками, но птички, набросившись на него, клевали и рвали коготками всюду, где только могли достать. — Отвяжитесь! — завопил он. Бросив на Рона мстительный взгляд, Гермиона с силой рванула на себя ручку двери и вышла. Но прежде, чем девушка исчезла в темноте коридора, до Гарри донеслись звуки, подозрительно похожие на всхлипывания.* Гермиона мчалась по коридорам Хогвартса, не замечая ничего вокруг. Слёзы застилали глаза мокрой пеленой, катились по щекам. Разглядев нужный поворот почти в самое последнее мгновение, она резко завернула за угол и тут же в кого-то врезалась. От неожиданного столкновения Гермиона покачнулась и упала. Чей-то силуэт заслонил свет от настенного факела, и сквозь слёзы она увидела лишь расплывчатый образ. Однако тихий вкрадчивый голос, наводивший ужас на обитателей Хогвартса, тут же вернул девушку в реальность. К несчастью, этим «кто-то» оказался не кто иной, как профессор зельеварения и защиты от тёмных искусств Северус Снейп. — Десять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер. За неуклюжесть, — сказал он, внимательно посмотрев на Гермиону, и после длительной паузы холодно продолжил: — Кстати, вас, кажется, искал профессор Дамблдор. И пока вы опять не потерялись... следуйте за мной. И приведите себя в порядок, наконец! — с раздражением добавил он. Снейп развернулся на каблуках, картинно взмахнул полами строгой чёрной мантии и, даже не взглянув на заплаканную девушку у самых его ног, пошёл по направлению к лестницам. Хотя нет, скорее уж полетел. «Даже руку не подал, упырь слизеринский! — подумала Гермиона, сверля злобным взглядом спину профессора. — И не подождёт же. Теперь, чтобы его догнать, придётся бежать». Гермиона резво вскочила, заклинанием торопливо поправила прическу и убрала слёзы. И как бы она ни пыталась поспеть за Снейпом, ничего у неё не получилось. С тем же успехом можно было попробовать соревноваться в скорости с летучей мышью. Снейп мрачнее тучи ожидал её возле кабинета директора. Когда Гермиона подошла ближе, горгулья прыгнула навстречу и закричала: — Пароль! — Засахаренные тараканьи усы, — ответил профессор с такой интонацией, что молоко прокисло бы у всех коров в округе прямо в вымени, услышь они его. Горгулья, не обращая внимания ни на интонацию, ни на недовольный вид Снейпа, отпрыгнула. Винтовая лестница неторопливо переместила студентку и профессора к двери кабинета директора. Снейп постучал. Дверь тут же как по команде отворилась. Гермиона, ступившая было в кабинет вслед за профессором, замерла на пороге. Она поздоровалась и вопросительно посмотрела на директора. Альбус Дамблдор с задумчивым видом стоял рядом с клеткой феникса и похлопывал пальцами обожжённой руки по её прутьям. Затем взгляд Гермионы привлекли сидящие в креслах для посетителей мужчина и женщина — волшебник и волшебница, если судить по их одежде. Элементарная вежливость требовала от лучшей ученицы Хогвартса поздороваться и отвернуться. Но, посмотрев на женщину, Гермиона не смогла отвести глаз. Словно зачарованная, забыв о времени и правилах приличия, она уставилась на незнакомку. Её длинные тёмные волосы, точёный нос, пухлые, переливающиеся розовым блеском губы, серые глаза — всё это как магнитом притягивало девушку. На волшебницу можно было смотреть бесконечно. Однако загадочный взгляд и манящая полуулыбка вызывали у Гермионы восхищение и ужас одновременно. А ещё её беспокоило ощущение нереальности происходящего. Гермиона почему-то подумала о возрасте незнакомки, который не поддавался определению. На вид ей было не больше двадцати, но мудрые глаза выдавали её зрелость. «Кто это? Вейла? Нет, не похоже. Но она точно не человек. Потому что люди не бывают настолько божественно красивыми...» Женщина, казалось, совсем не сердилась на излишнее внимание Гермионы. Она ласково улыбалась, разглядывая девушку. Ещё большее недоумение у Гермионы вызвал мужчина. Взглянув на него мельком, она на какое-то время ослепла, будто засмотрелась на солнце. «Наверное, он навёл специальные отталкивающие или маскирующие чары». Гермиона быстро отвела взгляд и вновь посмотрела на доброе и немного печальное лицо директора. Дамблдор, словно очнувшись от сна, как-то совсем неуклюже прикрыл свою почерневшую руку складками мантии и тихо произнёс: — Спасибо, Северус, ты можешь идти. Снейп, явно не ожидавший, что его выпроводят так скоро, нацепил на лицо маску холодного безразличия и направился к выходу. Отодвинувшись, чтобы пропустить его, Гермиона наблюдала за лениво, словно в замедленной съёмке, закрывающейся за спиной профессора дверью. Спустя годы эта дверь как напоминание о светлой и безоблачной юности будет сниться ей в кошмарных снах, маня и пугая одновременно. Добро пожаловать в мир взрослых.