Идеальный ребёнок.

Часть пятая

Джин сидит в омежьей консультации и тихонечко ждёт своей очереди, перед ним ещё два человека, две симпатичные омежки у одного из которых виднеется небольшой животик. Его уголки губ невольно поднимаются вверх, видя как тот самый омега нежно гладит пузико и широко улыбается. А потом он переводит взгляд на Кима.

- Чхве Субин. - он протягивает Киму руку, всё так же радужно улыбаясь.

- Ким Сокджин. Извини... - немного тушуется Джин, понимая что всё это время пялился на незнакомого омегу и улыбался как идиот.

- Оу, перестань, ничего страшного. - спешит успокоить его Субин.

- Да? Тогда можно мне потрогать? - омега несильно краснеет, но всё же кивает. - Вааа. Он пинается. - с искорками в глазах сообщает Джин. - Это такое не описуемое чувство, когда у тебя под сердцем появляется, начинает расти, двигаться маленькая кроха.

- Так вы тоже?

- Нет, у меня их уже четверо. И в ближайшее время заводить ещё одного мы вроде не собираемся. - с толикой грусти в голосе произносит Джин.

- Правда? Ничего себе, четверо... И как оно? Я имею ввиду, должно быть наверное трудно с четырьмя детьми.

- О, что ты, совсем нет. Моим старшеньким уже по пятнадцать, поэтому с ними проблем не возникает, они умнинькие, хорошо всё понимают и помогают с младшеми. Так что я очень рад, что у меня их четверо.

- Понятно. - омега ещё раз улыбается Джину, а потом слышит свою фамилию от медсестры и походкой пингвинёнка направляется в кабинет врача.

Джин погружается в свои мысли. Ага, как же, легко ему было, легче не бывает. А то что он два года жил с тремя детьми на руках, без постоянного места работы, в общаге, в старой, обшарпанной комнате, но хотя бы не на улице, так это сущие пустяки, пфффф, тоже мне проблема. Его альфа, с которым он на тот момент состоял в браке уже девять лет, отец его трёх замечательных мальчиков, как узнал, что Джин опять беременный, их третьим ребёночком, то выставил бедного омегу из дома, предварительно избив на глазах у девятилетнего Юнги, который зажался в самый дальний угол комнаты, прижимая к себе плачущего трехлетнего Хосока, обозвав шлюхой, которая где-то нагуляла ещё одного выродка. Не помнит он видите ли, чтобы они занимались сексом без предохранения, но Джин то знал, что ребёнок его, потому что ни с кем кроме мужа не спал, он был верным и любящим супругом (чего нельзя сказать о альфе), а то что ему память отшибло, так пить меньше со своими дружками и по клубам шататься надо, может быть и не возникло бы того склероза.
Те два адских года Сокджин помнит так отчётливо, как будто всё это происходило вчера. Помнит как после рождения Чонгук-и судорожно искал хоть какую нибудь работу, он был готов работать хоть дворником, только чтобы были деньги на еду для своих малышей, одежду и обучение Юнги. Вот только брать молодого омегу, к тому же ещё и с месячным ребёнком, изъявляли желание не многие.
Сокджин думает, что тот козёл прекрасно всё помнил и знал, просто ему нужен был повод чтобы бросить Джина. Хотя в какой-то степени омега даже благодарен тому ублюдку, не брось он тогда его, Джин бы не встретил своего истинного, которому бывший даже в подмётки не годится. Сейчас Джин счастлив и старается не вспоминать те два ужасных года его жизни, сейчас у него есть прекрасный, а главное любящий альфа, красавица дочка Соён и три спиногрызика, Юнги, Хосок и Чонгук.