Пока не иссякнет ночь

2.

Это Артемида решила, что им нужны разные постели. Что настал тот промежуток вечности, когда им стоит чуть отделиться друг от друга. Аполлон смотрел ошарашенно, но покорно согласился. Может, думал, лучше так, нежели Артемида совсем уйдет. Ей было немного стыдно, но она твердо знала, что это верное решение.

Бессмертным существам стоит иногда отдыхать друг от друга. Давать чуть больше личного пространства.

Когда она говорила что-то подобное вслух, Аполлон казался не близнецом, а сильно младшим братом. Он скрещивал руки и дулся:

- Его и так достаточно.

Это было правдой. В разные столетия Аполлон увлекался разными вещами, к которым Артемида не имела отношения. Он лепил скульптуры, рисовал, музицировал, однажды организовал свой театр. Написал бесчисленное количество книг под вымышленными именами.

Артемида не успевала следить. Она смеялась и говорила, что Аполлон неразборчив. Как и в связях: ему нравились пышногрудые брюнетки античности и тонкие плоские декадентки, он делил постель с женщинами, мужчинами, а порой и с парами.

Аполлон не был неразборчивым. Просто слишком пылким и жаждущим охватить весь мир. Порой, рассказывая об очередном приключении, он украдкой смотрел на Артемиду из-под длинных ресниц, как будто ожидал ее реакции. Наверное, он бы прекратил, если бы она попросила. Но ей казалось, это то же самое, что посадить на цепь солнечный свет.

Ей нравилась жизнь, бьющая из Аполлона. И он всегда в итоге приходил именно к ней. Ни одна из его пассий не задерживалась надолго, увлечения проходили, но единственным неизменным оставалась Артемида. Ее спокойный разумный лунный свет.

К тому же, Аполлон интересовался тем, что делала сестра. Не важно, был это какой-то очередной безумный проект, лихая охота на оленей или мужчин, которых она хотела наказать, или новая революция, в которой Артемида всенепременно участвовала. Только один раз на его лице промелькнуло что-то вроде сожаления. Вливаясь в движение суфражисток, Артемида отрезала свои роскошные волосы. Аполлон запутал пальцы в ее коротком каре и вздохнул:

- А мне нравилось...

Конечно, она не говорила, что это из-за него, но волосы потом отрастила.

Сейчас же Артемида ворочалась в постели и думала о том, что раздельные комнаты были слишком опрометчивым решением. Она часто так поступала: сначала делала, а потом понимала, что решение было так себе. Но признать свою неправоту мешала гордость.