В один момент Милли выскользнула из той беззаботности и будоражущего кровь состояния, осознав всю серьезность происходящего. Что произойдет, когда кислород все же закончится, и им придется разорвать губы. Он посмеётся над ней? Очередной раз докажет себе и окружающим, что от девушек, кроме их же тел ему ничего ненужно. А она лишь очередная жертва, которая так наивно повелась на темные глаза, в которых, сама не замечая как, тонет.
Она так резко отхлынула от Вулфарда, словно от бушующего пламени.
— В чем дело, Браун? — он потянулся рукой к ее щеке, но та тут же откинула ее.
— Так не должно быть, — восстанавливая дыхание, проговорила девушка.– Финн, это ошибка. – уже более тихо и сосредоточено проговорила Милли, заглянув в его глаза.
— О чем ты говоришь? — ответа не последовало, и Милли, выбравшись из-под разгоряченного тела парня и перейдя на бег, направилась в комнату, поспешно закрыв за собой дверь на щеколду.
Несколько минут девушка слушала стуки, сопровождающиеся приглушенными ругательствами. Сейчас она настолько потеряна, словно никогда и не находилась: никакого понятия, что дальше.
Когда по другую сторону деревянной поверхности все утихло, Браун с облегчением проскользила спиной по двери на пол, обхватив острые коленки подрагивающими руками.
Зажмурив глаза, она просто осознала, что этот вечер– один из самых худших и лучших в ее жизни одновременно.
В спешке нацепив на себя домашнюю футболку, Браун подошла к настенному зеркалу, висящему над комодом цвета слоновой кости. От него исходил пряный запах древесины, как и от всей комнаты в целом. Мягкие, не режущие глаз пастельные цвета, большая кровать, обложенная со всех сторон подушками из темного бархата. Комната находилась на солнечной стороне, поэтому сюда, сквозь полупрозрачные шторы пробираются лучи, бегая без передышки по всей комнате. Браун часто просыпалась из-за них, но все равно, это комната нравилась ей безусловно больше других. Тут не было особого пафоса и признаков богатой жизни, от которой ее в последнее время воротит: простая и красивая по-своему.
Запустив подрагивающие пальцы сквозь мокрые запутанные волосы, она все же решилась выйти. Сидеть в комнате до конца лета все равно не выйдет, так что когда-то ей все равно пришлось бы увидеть его снова.
Вновь этот темный коридор, в котором, как она уже поняла, никого нет. Вулфард видимо устал тарабанить в дверь, решив дать возможность разобраться ей во всем без своего участия. Как можно тише она обошла коридор, аккуратно глянув вниз с лестницы на кухню: там схожая пустота.
Преодолев босыми ногами высокие ступени, Милли окинула беспорядок на кухне, поймав себя на мысли, что Мэдди сегодня было не так то просто: заточить с ребенком ее неугомонную натуру, вечно рвущуюся поближе к кипишу– не лучшая идея. Тихо вздохнув, Браун начала поднимать игрушки, разбросанные по белому ковру, совершенно забыв изначальную причину ее появления здесь.
Негромкий кашель заставил ее судорожно бросить взгляд на веранду, ту самую, на которой она с Вулфардом в один из таких вечеров пила вино, отключив мозг от проблем и внешней суеты. Как раз он сейчас и стоит там, докуривая сигарету. Бестолково уткнувшись в огромный сад, тарабанит пальцами по деревянной перегородке, на которую опирается всем телом. Слегка помешкав, она все же вышла к нему, сделав абсолютно спокойное лицо, на какое только была способна, хоть внутри нее словно негодовал ураган, по-другому не назовешь.
— Финн? — окликнула его девушка, подходя ближе.
— Я думал, больше никогда оттуда не выйдешь.– усмехнулся парень, даже не развернув на нее голову.
— Послушай, я понима..
— Знаешь, Браун, ты так шарахнулась, словно тебя поцеловал кто-то настолько тебе противный, что даже взглянуть страшно. — С окончанием этих слов, он развернулся к ней лицом. Его волосы еще так и не высохли, а смятая и насквозь промокшая футболка валялась на плетеном кресле недалеко от него. В руках дотлевала сигарета, а капли, падающие с смолянистых прядей волос, далее перемещались по его шее, плечам и обнаженному торсу. Милли сама не заметила, как пристально наблюдала за их передвижением. — Посмотри на меня, Браун, я противен тебе?
– Что? Финн, нет.– она медленно шагнула, оказавшись рядом. – Как ты мог подумать об этом? – Она положила руку на его торс, чувствуя каждое подрагивание его тела и томное дыхание. – Я просто запуталась.
– В чем?
– В том, что между нами.– она опустила взгляд, надеясь, что он не заметил, как порозовели ее щеки.
– Так всё-таки что-то есть?– Милли до сих пор не смогла понять, как этот парень умудряется менять свое настроение по щелчку пальцев. Ещё секунду назад его распирало от злости, а сейчас, с совершенно невозмутимым видом он облокотился на перегородку веранды, и смотрит на нее словно ничего и не случилось.
– А ты как думаешь?
– Не-е-ет..– он предвинул лицо ещё ближе к ней.– Тут я задаю вопросы.
– У меня больше вопросов, чем ответов.
– А вот это уже не мои проблемы. – фильтр сигареты был потушен об стеклянную пепельницу рядом с парнем.
– Пойдем домой, Финн.– указав пальцем в сторону открытой двери, прошептала Милли.– ты можешь заболеть..
– Брось, Браун!– громко сорвалось с его губ, от чего сердце девушки забилось в дважды чаще.– Я не хочу играть с тобой. Уже не хочу, ясно? Блять, я так хочу докоснуться до тебя, и знаешь что? Раньше меня ничего не останавливало, если я вдруг захотел что-то, а..
– Все, Вулфард, тише.– она заключила его в объятиях. Прижавшись к его груди, она слышала как гулом отдается стук его сердца, чувствовала, как участилось его дыхание ни то от злости, ни то.. – Попробуй понять меня.
– Это невозможно.– покачав головой, на лице парня наконец растянулась обожаемая девушкой головокружительная улыбка. Одной рукой он стал поглаживать ее мокрые волосы, а другой прижал к себе за талию.
Почувствовав, как ее тело начало трястись из-за поступающего смеха, Вулфард не мог не начать смеяться сам.– Браун, ты серьезно сумасшедшая. Я клянусь, крыша поехала давно похоже.
– Знаю! Это правда.– разведя руками, согласилась та.
***
