Потерянные рассказы

Девушка по имени Джил

Рождественский вечер в этом году выдался крайне снежным. Небо заволокло тучами. Валил снег.

На козлах ветхой телеги, покачиваясь, сидел тощенький паренек лет пятнадцати. Из-под потрепанной шали торчали светло-русые кудри. Телега медленно тащилась по заснеженной сельской дороге. Тощая пегая лошаденка с трудом тянула свою ношу по сугробам. В ямках ее тела между костями скапливался снег, настолько она была тощей.

Телега упорно пробиралась в сторону леса со скоростью, едва превышающей милю в час. На улице давно стемнело и дорогу путнику освещал только тускло горевший фонарь.

Впрочем, паренек никуда и не спешил. Он уныло глядел на дорогу, если не принимать в расчет того, что вместо глаз у него были только чернеющие углубления.

Но он определенно знал, куда он едет.

Телега въехала в лес.

Паренек ехал все так же спокойно. Разбойников не привлекал тусклый огонек и пустая телега. Вознице было незачем их бояться – пусть они сами его боятся.

Он остановился только у старого кладбища. Он не закапывал и не откапывал трупы. Ему предстояла другая работа. Унылая и длившаяся все его посмертье.

Это было его кладбище. Он – Анку. Он первый, кого здесь похоронили. Как же давно это было? Сейчас тут никого уже не бывает. Бесполезная обязанность, один кружок и все. Или сразу ехать к отцу Николаю?

- Дяденька, дяденька!

Кто-то дернул Анку за штанину.

Анку повернул голову. Перед ним стоял полупрозрачный мальчик. Маленький совсем еще. И тощенький. Как его лошаденка. Кожа да кости.

- Запрыгивай, - позвал его Анку.

Мальчишка, к удивлению Анку, устроился рядом с Анку на козлах, а не в телеге. Они продолжили свой путь по лесу.

- Дяденька, а куда ты едешь?

Анку не обращал внимания.

- Дяденька, а тебе не холодно?

Анку молчал.

- А ты кто? Что с твоими глазами, дяденька?

Анку делал вид, что не слышит. Он не любил все это обсуждать. У него давно не было попутчиков, и парень как-то успел отвыкнуть от особо шумных. Людей косила холера, за ней пришел неурожай и голод. Всех умерших свозили на новые кладбища.

Анку это даже радовало. Не приходилось смотреть на струпья, язвы и изможденные голодом тела.
- Дяденька, ты умер? У меня сестренка, когда умерла, папенька сказал, что мы ее весной похороним. И еще сказал, что земля смерзлась, и дяденьки сейчас ямку не выроют. Это правда? А земля, правда, замерзла? А она теперь как камень?
- Да. А кто твоя сестра?

Казалось, Анку был взволнован.

- Джил. А ты ее знаешь, дяденька?

- Папенька твой сказал, почему она умерла?

-Да… Джил видела старую телегу на позапрошлое Рождество. Отец сказал, что за ней пришел Анку.

-Нет. Анку за ней не придет.

- А почему? Ты знаешь?

Анку замолчал и тупо уставился на дорогу. Мальчонка донимал возницу, но то не реагировал.

Они выехали к поляне, на которой стоял довольно-таки немаленький деревянный дом. Его слюдяные окна пропускали тусклый свет. Хозяин не жалел свечей.

Анку будто пьяной походкой подошёл к дому. Мальчишка соскочил с телеги и побежал за ним. Анку боялся коснуться двери, вернее нет, он испытывал отвращение вперемешку со страхом. Ядрёная такая смесь, вызванная кровавыми отпечатками рук.

Пересилив себя, парень толкнул дверь ногой, о чём вскоре пожалел. Перед ним предстала довольно нелицеприятная картина. Представьте себе стайку детишек, мальчишек, девчонок – не важно. Представьте, что они полупрозрачные и поблёскивают отблесками свечей. Представили?

А теперь представьте себе растерзанные остатки этик детей-призраков, серебрящуюся кровь. Справляетесь? Добавьте ещё. Вот, уже лучше.

Мальчишку – призрака, которого Анку захватил с собой, трясло

- Папа, он говорил… они уехали, Джек, Бен, все…

Глаза мальчишки перебегали от одного трупа к другому. Он знал некоторых из них. Дружил с ними.

А сейчас он видел тех, кто, якобы, поехал с родителями куда-то туда, за горизонт. Так говорил отец. Так говорила старшая сестра Джил, когда ещё была жива.

Мальчишка заплакал. Анку не приходилось успокаивать детей лет так пятьдесят, пока кладбище почти не забросили. Он взял рыдающего ребёнка себе на руки. Он прошёл дальше, надеясь, что в дальней комнате, где обычно отдыхал Святой Николай, мальчонке будет нечего бояться.

Как же он ошибся. Почти от самого порога тянулась кровавая полоса. В самом углу валялся Санта. Он был жив, но врятли мог чем-то помочь сейчас.

Анку неаккуратно поставил мальчишку на пол и подбежал к старому знакомому. Ну как знакомому. Он и другие возницы свозили сюда детишек уже не первый десяток лет. Здесь они встречали Рождество, Пасху, бывало и просто так собирались.

Анку бездумно шептал что-то про это, тряся за плечи Санту.

-Больше не встретишь

Парень поражённо опустил взгляд на свой живот. Боли он не чувствовал, но прекрасно осознавал, что его проткнули. Кто-то грубо развернул его голову.

Перед ним стояла девушка в белом платье, заляпанном серебристой и тёмно-алой кровью. Девушка, такая же прозрачная, как и все ребятишки в соседней комнате. Девушка по имени Джил.

Девушка, за которой Анку наблюдал года два. Два, два чёртовых года он думал, что она его не видит. Она увидела его ещё в первый день. И это свело её в могилу. И за это Джил не могла простить Анку. Она хотела жить.

Говорят, если увидеть перевозчика душ, всех их называют Анку, то умрёшь через два года. И правильно говорят.