В этот день, я решил окончательно вычеркнуть её из своей жизни. Я стер ее номера телефона, выбросил в мусорный бак остатки ее вещей, все ее записки, книги, всё, что бы напоминало мне о ней.
Всё, кроме одной книги. Той самой книги, суть которой я понял только, когда опоздал.
Смотря на книгу, я продолжал ворчать себе под нос.
- «Ты все-таки написала эту дурацкую книжку! Я же ведь сказал тебе, что не хочу участвовать в этом идиотизме».
Я всё также называл её глупой, недалекой женщиной. И всё также тосковал по ней.
В книге, было ровно 12 дней. Она 12 дней описывала свою жизнь, словно сценарий сериала, с плохой концовкой. Я читал и смеялся с этого, не понимая того, как можно придумать такую глупую концовку героине?
Я всё списал на то, что поэты - люди сумасшедшие. Такое бывает, ничего не поделать.
Всё вокруг ужасно раздражает меня! – подумал я.
Может быть, стоит вернуться в тот кабак, и отыскать ту странную мадам? Что, если я грубовато с ней поступил, выставив её на улицу?
Я пошел в кабак. Зайдя туда, я увидел как парень вешает вывеску « закрыто» , и закрывает кабак.
- «В чем проблема, парень? Ты закрываешься из-за выходного?»
- Нет, я закрываюсь насовсем. – ответил парень.
- Ещё одна напасть, теперь и кабак закрылся, и эту мадам мне кажется уже не найти.
- «Слушай парень, скажи, здесь была женщина, рыжая такая, симпатичная, кажется. Ты не знаешь, как её можно найти?» - спросил я.
- Помню эту рыжую, она работает в ларьке с хлебом на соседней улице. Часто бывает на пустыре, наверное, там и сможешь её найти.
Пустырь? Какой ещё пустырь? Она что, тоже сумасшедшая? – подумал я.
Ладно, чёрт с вами. Я пошел на соседнюю улицу, в надежде что она на работе.
Её не оказалось в ларьке, и последней надеждой на её поиск стал пустырь.
Мне пришлось снова пойти на пустырь, место, которое я презирал до глубины души и считал диким и ужасным.
YOU ARE READING
"Никогда не вернуться..."
Historia CortaНет ничего важнее того, что бы знать, куда ты идешь. Если ты не знаешь, куда тебе идти, и куда идешь вообще, это очень печально. Люди холодные не потому что злые, а потому что внутри, они грустнее всех грустных.