Звезды в отражении

1. Мириам

На самом деле все планеты похожи.

За два века до моего рождения Самуэль Верингтон, знаменитый путешественник и первоклассный пилот, писал об этом в своем дневнике.

Планеты именно такие, какими первоначально нам видятся: свойство человеческой психики сначала примерить на себя, а потом уже строить логические цепочки и искать готовые схемы. Иначе наши предки посходили бы с ума на заре космической эры, не вынесли бы ужасов межзвездных перелетов и не сошлись бы с инопланентниками.

«Важно помнить, что каждое наше решение до сих пор определяет примитивный инстинкт самосохранения, — по памяти читала нам лектор. — Не стоит обманываться, что мы далеко ушли от первых землян».

Неизведанное до сих пор пугает нас, а страху важно дать имя. Мы придумываем имена наобум — никаких критериев разумности, уровня излучения и геологических характеристик, никаких планет первого, третьего, десятого круга. Просто названия — смешные, нелепые, бесполезные. Планеты, от которых нужно держаться подальше, планеты, где приятно провести отпуск, планеты, на которых хочется жить.

Адаптивность психики — доказанный факт. Необходимость соотносить новое с уже пройденным, искать сходство. Есть расы c психикой гораздо пластичнее человеческой, у тех же элгати новое знание мгновенно частью сознания.

В детстве все мы мечтали открывать новые галактики, а оказалось, что после десятой, двадцатой, тридцать пятой планеты новизна утрачивается и заранее представляешь, как будет выглядеть следующая. Можно ошибиться в оценке обитателей, цивилизации или космопорта, но всегда сердцем чувствуешь, какая планета придется тебе по душе.

Так и с людьми. Когда общаемся с ними достаточно долго, то, кажется, слышал все, что они в принципе могут тебе рассказать. Спасибо, больше не интересно.

— Мой дорогой, — Мириам сидела на краю приборной панели, но я больше ее не останавливал, просто смотрел, приведет ли это к катастрофе. В последнее время я склонялся к тому, что фатализм — лучшая философия для пилота. — Признайтесь, вы опять прослушали?

— Да, постановка определенно была неплоха, — бросил я наугад. — Очень необычно.

В восьмидесяти процентах случаев болтовня Мириам касалась старых театральных постановок, фильмов или опер, которые я не собирался смотреть, хотя в ее пересказе все они звучали очаровательно. Очаровательно — о, это было ее любимое слово. Она была милой, очаровательной и бессмысленной, как канарейка, обреченная погибнуть в отсутствие кислорода.